– Милорд велел привезти для вас, – пояснила Эстер. – Флористы только полчаса назад уехали.
Я смущенно зарделась и закусила губу, погруженная в радостное предчувствие. Подойдя к столику, протянула руку, чтобы коснуться шёлкового розового лепестка, на котором, словно прозрачная жемчужина, сверкнула крупная капля росы. Цветы видно совсем недавно срезали, свежие и невероятно красивые. Такое расточительство, ради того чтобы сделать мне приятно. Если бы не присутствие горничной, я бы закружилась по спальне, счастливо смеясь. Поступок мужа ободрял и вселял надежду на счастливое будущее. Я даже всерьез задумалась, стоит ли портить такой очаровательный момент и вызывать Чейза на разговор, чтобы поведать о случае в приюте. Но чувство справедливости перебороло короткие мгновения предательской слабости, вздохнув, я все же взяла себя в руки и приготовилась к непростой беседе.
Минуты, а затем часы тянулись, свеча практически догорела, а герцог все не появлялся в спальне. Неужели решил заночевать в кабинете? Из его комнаты еще не выветрился запах гари, поэтому она временно была закрыта. Не в гостевую же он направился, а может, важные дела задержали.
Прохладный ночной ветер бил в распахнутое окно, играя портьерами, заставляя тяжелую ткань трепетать под натиском разыгравшейся стихии. Поежившись, я вылезла из-под одеяла и, поплотнее закутавшись в длинный пеньюар, встала, чтобы закрыть створки.
Лунное серебро света сверкало и отражалось на стенах и отполированном до блеска зеркальном паркете, наполняя воздух едва заметными искрами. Я уже собиралась захлопнуть окно, но невольно залюбовалась необычайно яркими звездами, сиявшими на чернильном небосклоне.
– Такое чисто небо, завтра должна быть замечательная и ясная погода, – я невольно вздрогнула, услышав до боли знакомый голос. Обернувшись, увидела Чейза, стоявшего возле кровати.
– Прости, не услышала, как ты вошел.
– Я заставил тебя ждать?
– Немного, – вынуждена была признать я.
– Понравился подарок?
Я бросила взгляд на цветы, угадывая в полумраке их темные очертания, легкий аромат все еще приятно ласкал ноздри.