— И чем тут развлекается моя самая полезная игрушка? Каро, я сказал, что сестричку надо наказать, а не испортить. Ты бы лучше поимкой своей племянницы занялся. Вот с ней делать можешь всё, что пожелаешь. Понял меня?
Сейчас голос Таррида звучал настолько властно и серьёзно, что Тарии показалось, что рассказ Тххурмааса был ошибочным, или же брат успел повзрослеть. Но, когда фигура Безумного бога начала таять, так и не двинувшись с места, на котором появилась, раздался голос, который мог принадлежать только обиженному двух или трёхлетнему мальчишке.
— А с тобой, Тари, я не разговариваю.
Таррид окончательно исчез, а Каро схватил сестру своего господина в охапку и потащил вниз, туда, где много лет его предки и потомки пытали преступников и шпионов.
Мастерство Каро в допросе пленных и наказании провинившихся Тария ощутила ещё с первым ударом кнута. На десятом она уже всерьёз обдумывала полное согласие с Тарридом, ибо тяжеленая длинная полоса, увенчанная металлическим грузиком на конце, раз за разом опускающаяся на обнажённую спину, - весьма убедительный аргумент для девушки, всю жизнь не знавшей серьёзных физических наказаний. Тария с ужасом представляла, как будет выглядеть её спина, после того, как она всё-таки сломается и согласится стать верной спутницей брата. К тому же, было понятно, что Каро не остановится на порке. А это грозило ещё худшими увечьями. Тария видела некоторых увечных купцов, обращавшихся в храм Теймиалы после неудачных экспедиций в джунгли. Эти несчастные калеки, безрукие, безногие, с ужасными шрамами на лице и теле вызывали у юной послушницы безумную жалость, смешанную со странным страхом. Со страхом стать такой же, беспомощной и неспособной обслуживать себя самостоятельно.
После порки последовало прикрепление к странному агрегату, тянувшему руки и ноги Тарии в разные стороны. Чувствуя, как до предела напрягаются суставы и связки, девушка поняла, что боль становится невыносимой, и крик мог б хоть немного облегчить её страдания. Но радовать палача, внушающего ей инстинктивное отвращение, Тария не хотела. Она попыталась отвлечься, вспоминая чудесные ночи на корабле, ночи, полные нежных прикосновений и сладких стонов. И тут Тарию осенило: ведь можно издавать звуки, схожие со стонами наслаждения. Наградой ей стал ошеломлённый палач, недоверчиво разглядывающий страстно постанывающую жертву. Такого несоответствия реакции Тарии и болезненной процедуры, которой была подвергнута девушка, Каро не выдержал. Вскоре он переложил Тарию на узкую лежанку, завернул её в уже знакомую ткань Ран и ушёл. Девушка поздравила себя с маленькой победой и задремала, расслабленная и убаюканная теплом, идущим от ткани.
Пробуждение было неприятным: горло девушки сжали чьи-то холодные руки, а у самого уха послышался угрожающий шёпот:
— Сегодня я не смогу продолжить твоё воспитание. Этим займётся моя наложница. Если ты попробуешь повторить то, что выкидывала вчера, то моё возвращение покажется тебе хуже любого кошмарного сна. Поняла меня?