Всю дорогу до гостиницы Софья Григорьевна ворчала:
-Надо же, я-то думала, они меня хотят видеть, - она так сердито глянула на городового, что он вытянулся перед нею и поднёс руку к шапке, - а им, видите ли, мой голос понадобился... Вот всегда так! Ну да, "мы артисты, наше место в буфете". А я-то считала её приятельницей!
-Ну что ты сердишься? Какие пустяки! Лучше расскажи всё-всё, что знаешь об этой семье.
-Обычные немцы, давно обрусевшие. Имение, говорят, очень красивое, со старинным домом. Там природа чудесная: лес, лес и лес, а ещё речка и озеро. А лес в основном еловый - такой, как я люблю. Залив, правда, далековато, но, сейчас не лето, и он нам ни к чему. Всё это мне приятельница рассказывала. Ну, ты её только что видела. Их семья уже лет двести здесь распоряжается. А впрочем, не знаю. Я ведь с её слов говорю. Вот завтра поедем, и всё сами увидим. Она написала мне, до какой станции ехать, а там за нами пришлют сани, наверное.
-Не волнуйся, Сонечка, не заблудимся.
-А я и не волнуюсь. Даже интересно ехать туда, где ни разу не бывал. Рождественское приключение, правда?
-Ещё и какое! - Кира слушала Соню и размышляла о цепочке случайностей: встреча с Лизой Бех, затем неожиданная поездка в Ревель, а теперь приглашение в Большое имение. Все это совпадало с её желанием отправиться в Эстляндию - случайность? Или необыкновенное везение? Она разволновалась, потому что чувствовала: удача могла покинуть её в любой момент и порвётся цепочка случайностей, закончится полоса везения.
После обеда они ещё раз прошлись по лавкам Ревеля, где торговали всякой всячиной к Новому году и кое-что прикупили в качестве небольших подарков. Им предстояло утром сесть на местную "кукушку" - поезд всего с одним вагоном - и отправиться в сторону Тапса, где на станции их должны были встретить и проводить в имение. Поэтому дамы решили не полуночничать и сразу ложиться спать, чтобы наутро выглядеть свежими и не уставшими. Софья Григорьевна немного почитала на ночь какой-то модный роман, но на второй странице стала клевать носом и вскоре благополучно заснула.
Кира ворочалась с боку на бок, мечтая о встрече с Шурочкой и Штефаном, представляла себе эту встречу и подгоняла время, но оно, кажется, остановилось на половине первого и никак не желало торопиться. Наконец она тоже заснула, но проспала всего минут пять, не больше, открыла глаза - за окнами было светло и спать уже не хотелось. Что-то время от времени позвякивало, Кира повернула голову и увидела Полину. Та, сидя за круглым столиком, пила чай, а звякала её ложечка о розетку с вишнёвым вареньем. Заметив, что Кира уже проснулась, она помахала ей ложечкой:
-Хватит спать, соня! Иди чай пить. Знаешь, какое варенье самое моё любимое и самое ненавистное? Вишнёвое. Знала бы ты, сколько мы с Сонечкой этих ягод перечистили! Её мама никому не доверяла варить варенье из вишни. Она что-то такое таинственное делала с ягодами, и они никогда не разваривались, всегда были целыми и крепенькими. Косточки мы с Соней ловко научились вынимать. Возьмёшь шпильку - самую обычную шпильку для волос - и давай ею косточки поддевать...
-Полина, ты здесь? - Кира не верила своим глазам, - но ты же... ты же...
-Ну и что? - дёрнула плечиком в утреннем платье Полина, - что я не могу чаю с вареньем выпить, что ли? Так ты будешь варенье?
Кира помотала головой.
-Ну как хочешь. Мы с Соней да ещё с Верунчиком любили пасьянсы раскладывать. Правда, если б классная дама узнала, нам бы ох, как досталось! Или возьмём Тонечкин сундучок (тот, что ты за собой везде таскаешь),и давай разбирать его...
-Разве вы могли его открыть? -удивилась Кира.
-А что там долго думать? Приставь бабушкино колечко к замку - и всё. Там гарнитур был в синем бархатном футляре - браслеты. Краси-и-вые! Из белого золота с тонким рисунком, они парные были: два на запястья и два надевались чуть выше локтя. Жаль, что один потерялся, три осталось, и мы их обожали себе на руки надевать.
-Подожди, Полина. Футляр синего бархата с браслетами - ты о нём говоришь?
-Ну да. Другого там не было.
-И вы надевали и снимали эти три браслета?!