-Минуту. Вы хотите сказать, что если бы Ольга не уехала с маленьким Серёжей, вы бы повели себя иначе? То есть не как избалованный вниманием мерзавец, а как настоящий отец?
-Вас это не касается! Дайте пройти, наконец! - обозлился Полди. Сергей отступил в сторону:
-Полди, - позвал он артиста. Тот замер. - Полди, вы хотели знать, кто я такой. Моё имя Сергей Степанович Палёнов. Запомните это имя! И ещё: если хотите прожить долгую жизнь, никогда, слышите, никогда не приезжайте в город Ленинград. Это тоже запомните, даже запишите: Ленинград. Прощайте, Полди.
Витольд недоумённо пожал плечами и вошёл в театр. А Сергей, кивнув Шурке, перешагивая через две ступеньки, двинулся по лестнице наверх. В молчании они прошли через Пале-Рояль, спустились к городскому саду. Тут Сергей остановился:
-Скажи, я в самом деле так похож на него?
Шурка посмотрела на Серёжу, подошла к скамеечке, присела, болтая ногами.
-Не болтай ногами, - он сел рядом, - это неприлично.
-Он тебе кто?
-Это мой отец. Мой настоящий отец, - он сосредоточенно разглядывал каменную скамью под платаном.
-Твоя мама женилась с ним?
Серёжа хмыкнул:
-Женщины не женятся, они выходят замуж. Женятся мужчины.
Шурка покорно поправилась:
-Твоя мама вышла замуж за него? - он помотал головой, - значит ты тоже ублюдок?
-Шурка, ты что? Это отвратительное слово. Где ты могла такого набраться? - изумился он. Серёжа вспомнил, как Кира рассказывала, что едва лишь стало известно о её беременности, отношение к ней изменилось. В женской консультации, в роддоме, в детской поликлинике - везде на неё неприязненно косились, а выражение "нагуляла ублюдка - так теперь не жалуйся" просто преследовало её. И всё из-за того, что ей по документам было всего шестнадцать лет, а в графе "отец" у Шурочки значился прочерк. Если бы не помощь Варвары Тихоновны, плохо бы ей пришлось.
-Вот и мама сказала: слово плохое. Но мама Маринки Королёвой всё равно меня так называет, потому что...
-Меньше слушай всяких дур! - рассердился он.
-А мама говорит, что нельзя так о взрослых говорить, - её рот расплылся в лукавой улыбке.
-Точно, один - один! Мама, как всегда, права, - он обнял её, - Шурка, Шурка, что бы я тут без тебя делал...
-Смотри, там лев сидит, - она показала на скульптуру. Он проследил глазами за её рукой.
-Львица, - уточнил он, - видишь, гривы нет? Значит, львица.
-Мама говорила, что папа жил рядом с садиком, где были лев и львица.
-Ну конечно, - хлопнул он себя по лбу, - как я мог забыть? Это же Городской сад, здесь рядом должна быть церковь, кажется лютеранская. Там жили студенты... Пошли.
Они прошли через сад, вышли на Преображенскую и сразу увидели яркую, как праздничный тортик, изящную постройку с башенкой, увенчанной крестом.
-Знаешь, Шурка, в Германии есть похожие здания. Что-то мне подсказывает, это то, что нам нужно.
Он не ошибся, именно здесь квартировали весёлые студенты-медики. Но не было среди них ни Андрея Монастырского, ни Штефана Палена, и о Кире Стоцкой здесь тоже не слыхали.