-Нет, нет, ничего, - отозвалась она. - Вот что, раздевайтесь! Время обеденное, вы, наверное, есть хотите...
Шурочка и Серёжа переглянулись, удивляясь перемене в её настроении. Но есть хотелось по-настоящему, и они с удовольствием уселись за выскобленный до белизны стол.
-Когда господ нет, я готовлю просто, - она поставила на стол фаянсовые тарелки - тяжёлые, белые, с голубой каёмкой; положила простую ложку, вилку. Подумала и добавила к приборам ножи, - меня Мартой зовут, у здешних господ я почитай десять лет служу.
-Простите, мы не представились, - встал с места Серёжа, внутренне поморщившись: - позвольте рекомендоваться: Николай Львович Тузенбах, а это Шурочка - моя сестра.
Он и сам не знал, почему сказал правду о Шурке, сказал - и всё. Женщина внимательно осмотрела Шурку:
-Сестра? А не похожи...
-Мы сводные, - объяснил Сережа.
-А что ж так одета-то? Девочка, а в штанах?
-У нас всё стащили, - начал смущённо выкручиваться Сергей, - и деньги, и одежду, и документы. Вот только моя паспортная книжка случайно осталась.
-Да, сейчас ездить опасно, - согласилась Марта. - И как же вы теперь?
-Сами не знаем, - честно признался Серёжа. - Ехали, чтобы Шурочку показать доктору. Нам знакомые посоветовали, а теперь что делать - ума не приложу. Может, работа какая здесь есть? Нам бы доктора дождаться.
-Да какая ж тут сейчас работа? Никого нет. Я бы пустила вас в гладильную, там можно ночевать. Ну а вы дрова бы кололи, по двору чего делали... Да только управляющий у нас новый, строгий - прямо ужас. Не разрешит чужим здесь быть. Так что до послезавтра поживите, а потом Андрес сюда приедет, он вас на станцию и отвезёт.
Сергей вздохнул:
-Да нам и билет-то обратный купить не на что. Может, в Большом имении работники нужны?
-Может, и нужны. Не знаю. Ладно, все разговоры потом. Ешьте, а то остынет.
Ни Шурку, ни Сергея дважды уговаривать не понадобилось, они мигом умяли жаркое с тушёной картошкой, даже тарелки корочкой хлеба протёрли. Хозяйка улыбнулась их аппетиту, поставила на стол кофейник и ватрушки с творогом. Шурке налила молока в пузатую чашку с сизой сливой на боку и капнула в него кофе, а Сергей отказался от молока и пил чёрный кофе.
-Пойдёмте, покажу вам комнату, - позвала их Марта, когда они закончили с обедом.
Бывшая гладильная оказалась маленькой комнаткой, где стояла кушетка и диванчик. Кухарка принесла подушки, одеяла, бельё, помогла постелить постель. С сомнением оглядела Сергея:
-Кушеточка маловата будет, но можно стул подставить.
Сергей не переставал благодарить и порывался колоть-пилить дрова, но Марта, видя, что у них от усталости и сытости глаза закрываются, велела отсыпаться, а все дела по хозяйству отложила на завтра. Она зажгла керосиновую лампу, достала толстую Библию и села её читать, время от времени задумчиво поглядывая на закрытую дверь в гладильную.
Проснулись они рано от аромата свежего хлеба, который доносился из кухни. Он заглянул туда, но там никого не было. На столе под чистыми полотенцами отдыхал только что вынутый из русской печи хлеб. Насколько помнил Серёжка, прислуга здесь мылась в тёплой боковушке, специально пристроенной со стороны двора, там же была уборная для слуг. Оставив Шурку в приятной дрёме валяться в постели, он, захватив бритву, поторопился привести себя в порядок.
Шурка потянулась, зевнула и уставилась на большую коробку в углу. Там что-то возилось. Она вскочила и осторожно подошла. В коробке лежала большая пушистая кошка, три котёнка ползали по её серой спинке, а четвёртый ловил белый кончик хвоста. Кошка не испугалась Шурки, спокойно лежала, только хвост её стал двигаться чаще да расширились зрачки жёлтых глаз.
-Ты не бойся, - прошептала Шурка, не подходя ближе, - я не трону твоих котят. Можно, я постою здесь и посмотрю?
Кошка ничего не ответила, лизнула лапку и опустила на неё голову, а котята решили поесть. Глядя на них, Шурочке тоже захотелось есть, но сначала надо в туалет, потом умыться, переодеться в чистое, а уж тогда можно и позавтракать.