-Но там же снежные лавины, - напомнила ему Кира.
-Помню, всё помню, - кивнул он, - не беспокойся. Так что осталось тут дел совсем немного: тебя с Шуркой забрать да и осесть тихим семейным кустиком в спокойном месте.
Кира с сомнением покачала головой:
-Не выйдет семейного кустика, Серёженька.
-Из-за него? - он не назвал имя, но и так ясно, кого имел в виду. Кира отвела потемневшие глаза. Серёжа удручённо вздохнул, - ты не спеши. Он ещё только-только выздоравливает...
-Мы с Шурочкой в Каменецк поедем, там у нас дом. Вера Ивановна письмо прислала: замуж она выходит. И знаешь за кого? За Григория Александровича Иванова. А? Каково?
-И после такого известия ты думаешь, что мы сможем тебя отпустить в этот твой несчастный Каменецк?
-Никакой он не несчастный, - обиделась за родной город Кира, - это маленький красивый город. Мы, конечно, уедем оттуда со временем. Сами уедем куда-нибудь. Время-то ещё есть.
Серёжа прошёлся по гостиной:
-Тебе не кажется, что мы похожи на крыс, бегущих с тонущего корабля?
-Кажется. Мне страшно, больно, и безумно жаль тех, кто здесь останется. Но что мы можем сделать? Кричать на каждом углу, что наступит 1914 год, а за ним придёт семнадцатый? Кто нас станет слушать? И ещё. Серёжа, ты уверен, что всё должно пойти так, как уже однажды было и как мы с тобой знаем? Я в этом совсем не уверена.
-Я книгу написал, - вдруг сообщил он, - там... - он не договорил. Быстрое треньканье дверного звонка возвестило о приходе с прогулки Шурочки и Ольги Яковлевны.
Увидев Сергея, Шурка взвизгнула и понеслась навстречу, с размаху запрыгнула ему на шею и повисла, болтая ногами:
-Серёженька, приехал! Приехал!
Он смеялся, целуя красные с мороза Шуркины щёчки, поймал её ручку, сделал строгое лицо.
-Почему холодные? Ты что, заболеть хочешь? - подышал на замёрзшие пальчики, повернулся к Ольге Яковлевне, - что же вы, мадемуазель, не велели ей варежки надеть?
Гувернантка засуетилась, забормотала:
-Я говорила, но Шурочка не слушала...
-Ах, Ольга Яковлевна, - засмеялась Шурка, - вы что ж, не видите? Он же шутит. Серёжа, перестань пугать Ольгу Яковлевну!
Шурка потащила Серёжу в свою комнату показывать ему какую-то свою секретную тетрадку.
-Смотрите, Кира Сергеевна, - Ольга Яковлевна взяла толстенькую книжку в тёмно-коричневом переплёте, - здесь кто-то забыл модный нынче роман. Мы его сегодня в витрине книжной лавки видели. И в "Ниве" о нём писали.
Кира взяла увесистый томик в руки. На плотной обложке с золотыми виньетками значилось: "Перед заходом солнца. Сочинение барона Николая Львовича Тузенбаха". Кира хмыкнула: ну и придумал Серёжка! Стащил название у Герхарта Гауптмана, который ещё только через двадцать лет напишет свою пьесу. Но почитать "сочинение барона" очень хотелось, и она унесла томик в гостиную, чтобы полистать до обеда.
К обеду был сюрприз. Софья Григорьевна привезла Полди. В костюме от дорогого портного, с жемчужиной в галстуке - элегантный до умопомрачения - он без стеснения и смущения появился в гостиной.
-Вот прошу любить и жаловать: мой замечательный партнёр Витольд Болеславович Полди-Комаровский, - представила его Кире Софья Григорьевна - она прямо-таки светилась от счастья. Полди поклонился и расположился в мягком кресле. Но тут из детской просочилась неразлучная парочка: Шурочка и Сергей. Они замерли в дверях, разглядывая Полди. А тот, бросив беглый взгляд в их сторону, вдруг заёрзал в кресле, оглянулся на Киру и Софью Григорьевну, медленно поднялся, не сводя глаз с Сергея.
-Здравствуйте, - несколько неуверенно произнёс он и оглянулся на Софью Григорьевну, - не думал, что вновь вас встречу.
-А разве мы встречались? - вскинулся Серёжа. Он ругал себя за вызывающий тон, но ничего поделать не мог. Как только он встречался с Полди, срабатывал рефлекс: хотелось дерзить и буянить - глупо до невозможного.
Но Полди умел быть настойчивым и упрямым: