- Ты очень подкован в этом непростом вопросе о существовании загадочных подземных жителей. - Я улыбнулся коротышке, чтобы как-то сгладить недовольство проводника.
- Эти знания передаются нашим людям по наследству. У нас, я уже говорил, есть специальные книги, в которых все досконально описано и растолковано.
- Кто же их составлял ваши учебники? - Спросил я.
- Шаманы говорят, что книги к нам принесли люди с внутреннего мира и в это все наши люди верят. Да и как не поверишь, если все что в них описано, происходит на наших глазах?
- Ну, хорошо. Ты меня в чём-то убедил. Расскажи, что случилось с тем спелеологом из Новокузнецка? Где он сейчас? Неужели до сих пор живёт в вашем подземном мире?
- Нет, Андрей не живет в наших катакомбах. Он был не приспособлен, долго жить под землёй. Он начал терять зрение, часто болел и очень страдал от отсутствия солнечного света. Так же ему не хватало привычной еды. Под землёй очень мало растительной пищи и это отразилось на его здоровье.
- Куда же он делся с вашего подземного мира?
- Андрей ушёл через кордон в Россию спустя восемь месяцев с того дня, когда его откопал в Алтайских горах мой отец. Он ушёл летом и до границы его провожал наш знаменитый первопроходец Гуден. Вернувшись с похода, Гуден рассказал, что русского Андрея задержали пограничники и отправили его в город в расположение погранотряда. Что с ним случилось дальше нашим людям неизвестно.
Я тебе рассказал, что случается с человеком верхнего мира, надолго оказавшимся в подземельях. Мы знаем об этом и похищаем только маленьких детей. Дети лучше привыкают к подземной жизни и часто доживают до среднего возраста. -
Мукка поднялся на ноги и сказал, что пора отправляться к новому месту погружения в подземелье. Я тоже встал на ноги, и мы отправились к подножию кургана.
К невысокому кургану, обложенному крупными валунами, мы пришли, когда совсем стемнело. На небе не было видно ни одной звезды, а со стороны гор дул теплый, пахнущий полынью ветерок. Мукка прекрасно различал в темноте все особенности окружающей среды и безошибочно, лавируя между камнями, поднялся на холм. Я как привязанный следовал по его пятам, ступая почти след в след. Коротышка категорически запретил мне включать фонарь. Он сказал, что свет фонаря виден в степи на расстояние в двадцать километров и это может вызвать подозрение у местных кочевников, которые пасут в округе небольшого пресного озерца свои табуны лошадей и отары овец и коз.
- Здесь у многих скотоводов есть верблюды, а на склонах Агар-Дага они пасут сарлыков. Так они называю яков. Если кочевники увидят свет твоего фонаря, то обязательно приедут сюда на лошадях чтобы понять, кто ходит с огнём по их степи. Мы, жители подземелий никогда не пользуемся огнём, выходя ночами на поверхность. Кстати нам этого и не нужно делать, наше зрение привычно к сумраку. -
Мукка подвёл меня к камню, под которым скрывался вход в подземелье. Он без труда отодвинул плиту, приоткрыл отверстие на столько, чтобы мы смогли без труда в него протиснуться, и велел мне первому спуститься в колодец глубиной два метра. С колодца вниз под землю уходил проход с ровными стенками. Когда проводник спустился сам, я спросил его.
- Может быть, нам можно пройти ещё какое-то расстояние по степи?