Изабель, уверенная в том, что брат разделит ее чувства предательства и несправедливости, обернулась к Алеку, только чтобы обнаружить, как тот пялится широко распахнутыми глазами на незнакомца, словно на него с утра снизошло какоето откровение.
Вау, – выдохнул Алек.
А что насчет того вампира? – возмущенно спросила Изабель.
Какого вампира?
Мать шикнула на них.
У Джонатана Вейланда были золотистые волосы и глаза, однако глаза представляли собой лишь отражающую блестящую поверхность, словно захлопнутые металлические двери какого-нибудь храма. Он даже не улыбнулся, остановившись напротив них.
«Лучше уж верните того Безмолвного Брата», – подумалось Изабель.
Она кинула взгляд на мать, однако та смотрела на мальчика со странным выражением лица.
А тот смотрел в ответ.
Я Джонатан, – сосредоточенно произнес он.
Здравствуй, Джонатан, – проговорила мать Изабель. – Меня зовут Мариза.
Приятно познакомиться.
Протянув руку, она прикоснулась к его волосам. Джонатан, хоть и вздрогнув, остался стоять неподвижно, позволяя Маризе пригладить взъерошенные ветром золотистые локоны.
Думаю, было бы неплохо тебя подстричь, – заметила она.
Это было произнесено настолько в стиле мамы, что Изабель не удержалась от улыбки, закатив глаза. Этот Джонатан на самом деле нуждался в стрижке. Кончики волос касались воротника, неровные, как будто тот, кто стриг их в последний раз, не особенно заботился о качестве выполнимой работы. Он вообще создавал впечатление бездомного животного с грубым мехом, готового зарычать, хотя это по сути было странным сравнением.
Мама подмигнула:
Ты станешь еще красивее.
Такое вообще возможно? – сухо осведомился Джонатан.
Алек рассмеялся. А Джонатан выглядел удивленным, будто бы не замечал его до этого.
Изабель подумала о том, что мальчик, возможно, вообще ни на кого не смотрел, кроме их матери.
Дети, поздоровайтесь с Джонатаном, – заговорил отец Изабель.
Макс смотрел на него с трепетом. И даже уронил на пол своего плюшевого зайца, рванув вперед и обняв Джонатана за ногу. Тот снова вздрогнул – на этот раз скорее инстинктивно – пока до него дошло, что двухлетний ребенок не собирается его атаковать.
Привет, Джонатин, – пробормотал Макс, прижимаясь лицом к ткани чужих брюк.
С осторожностью Джонатан похлопал ребенка по спине.
Но братья Изабель не разделяли братской солидарности по отношению к Джонатану Вейланду. Всё накалилось, когда они вернулись домой и завели неловкий разговор, хотя всем жутко хотелось разойтись по постелям.
Джонатин может спать в моей комнате, потому что мы любим друг друга, – предложил
Макс.
У Джонатана есть собственная комната. Пожелай ему спокойной ночи, – произнесла Мариза. – Вы сможете увидеться после того, как все отдохнут.
Изабель отправилась к себе, но заснуть так и не сумела – слишком уж была взволнована.
Она как раз красила ногти на ногах, когда до ее слуха донесся тихий скрип двери в коридоре.
Она подскочила – на одной ноге ногти сверкали черным лаком, а на вторую был натянут пушистый розовый носок – и метнулась к двери. Она просунула голову в щель, различив, как напротив из своей спальни точно так же выглядывал Алек. Вдвоем они наблюдали за тем, как силуэт Джонатана Вейланда исчезает в коридоре, после чего Изабель зажестикулировала брату, пытаясь понять, пойдет ли он с ней.
Алек недоуменно смотрел на нее. Изабель любила своего брата, но порой приходила в отчаяние, думая об их будущей охоте на демонов. Он совершенно не мог запомнить ее классные военные сигналы.
Пришлось сдаться, и они поспешили за Джонатаном, абсолютно не знавшим схему Института и сейчас двигавшимся на кухню.
Где они его, собственно, и нашли. Задрав рубашку, Джонатан водил влажным полотенцем по боку, вытирая кровь, сочащуюся из рваного пореза.