- Так в чем конкретно заключается наше задание, - тихо поинтересовался я у Генки, чтобы не нарушать очарование прекрасного вечера.
Генка подумал, сорвал травинку, пожевал её и, выплюнув, ответил:
- Мы будем ставить эксперименты над людьми, как бы цинично это не звучало.
- Ого! – от его слов я замер, зависнув с поднятой ногой. Мне в спину тут же врезался Лёня, выводя меня из устойчивого состояния. Он промычал что-то нечленораздельное себе под нос, обогнул нас и пошёл вперёд, рассматривая что-то под ногами. Посмотрев в глаза Генки, я сказал, – я ведь не учёный! Вы не забыли?
- Твоя задача, Алиса, испытывать людей: наступать на ноги, грубить, толкать, унижать, влюблять в себя и бросать. Другими словами топтаться по самому дорогому у каждого человека - самолюбию, - увидев моё вытянувшееся лицо с полезшими на лоб бровями, Генка добавил, весело хихикая, - знаю, это задание придётся тебе по душе, ведь не привыкать быть стервой.
- Что? – протянул я свирепея.
- Да ты не бойся! Бить тебя никто не будет, я же всегда начеку! – ударил себя кулаком в грудь чудо-охранник, неправильно поняв мою негативную реакцию. - Поверь, Алиса, тебе ничто не угрожает.
- Спасибо. Успокоил! Задание какое-то дурацкое! - сквозь зубы процедил я. Миролюбивое настроение стремительно улетучилось. - Только не понимаю, зачем вам это?
- Сбор статистических данных. Миссия нашей команды выяснить, какой процент испытуемых простит тебя, кто пожелает тебе зла или даже смерти. Возможно, будут и те, кто сохранит к тебе добросердечное отношение. Лёня будет внимательно фиксировать весь спектр испускаемых на тебя эмоций и мыслеформ, - вот объяснил, так объяснил. Я ничего не понял.
- Но зачем вам это? – допытывался я. Признаю, есть у меня такая черта, если я решил что-то уяснить, то с живого не слезу, пока не докопаюсь.
- Как тебе объяснить, чтобы ты понял? – Генка задумался, а потом медленно произнёс, - это нужно, чтобы узнать готово ли человечество идти на компромиссы, умеет ли прощать тех, кого не понимает, научилось ли любить врагов своих.
- На-фи-га? – по слогам прорычал я, разозлившись на себя за «догадливость».