– Да, насчет этого, – спохватился Кьораку. – У меня все же остаются некоторые сомнения. Что, если они сумеют как-то обмануть прибор? В конце концов, должны же где-то здесь, в Сейрейтее, храниться уже украденные у нас печати, а приборы не фиксируют ничего, мы ведь все обыскали. В общем, придется запретить для всех выход в Мир живых без моего письменного приказа. В том числе и капитанам, потому что… мало ли.
Бьякуя и Йоруичи недоуменно переглянулись.
– Но нам-то ты мог бы разрешить свободный выход, – заметил Кучики.
– Ну, ты пойми правильно, – Кьораку виновато развел руками. – Представь, какой шум поднимется, если я скажу: вот этим можно, а остальным нельзя. Сразу заорут: «в чем вы нас подозреваете».
– Но это может помешать нам действовать самостоятельно, если случится что-то непредвиденное, – не уступал Бьякуя.
– А, ты об этом. Ну так я сейчас и подпишу вам всем приказы, делов-то.
Кьораку затребовал у Куроцучи письменные принадлежности и принялся составлять бумаги.
– Так это что же, – вдруг сообразил Абарай, – это теперь по каждому дежурному – за одобрением к главнокомандующему?
– Ничего не поделаешь, – Шунсуй кисло улыбнулся ему. – Меня самого тошнит от бумажек. Но мы не можем упускать ни единой возможности.
Ренджи состроил еще более кислую физиономию, представив себе объем документооборота. Йоруичи ободряюще сказала:
– На самом деле, это может оказаться очень важным. Потом, если что-то начнет происходить, мы сможем по этим записям выяснить, кто когда ходил в Мир живых, сопоставить с какими-то другими фактами. Сейчас это происходит по приказам капитанов, которые порой бывают и устными, а уж сами капитаны и вовсе иногда в самоволку ходят, – тут она лукаво покосилась на Бьякую. Тот встретил этот выпад ледяным взглядом и не дрогнул.
Обсуждающим и в голову не могло прийти, что план этот, к величайшему облегчению Ренджи, они реализовать не успеют. Что враг сам форсирует события, приблизив дату решающей битвы.
***
Второй совет поначалу на совет не походил. Состоялся он в гостиничном номере, в том же, где обсуждался ранее налет на поместье Кьораку. Кендра и Амади тихонько забились в уголки и делали вид, что их здесь нет, дожидаясь, пока лидеры о чем-нибудь договорятся между собой.
– Ладно тебе, Ян! – Дулся Ксин. – Ничего такого опасного. Видишь ведь, обошлось.
– Но это не значит, что надо лезть на рожон! – Злился Ян. Он был напуган, и от этого ярился еще больше. – Удрали от меня, слова не сказали, да еще и в драку влезли! Как ты можешь делать такие глупости? Старый, мудрый человек, – и такое ребячество!
– Если уж я старый и мудрый, то стоит предположить, что я не делал глупостей, – возразил Ксин. – А тебе я ничего не сказал именно потому, что ты бы нам помешал. Ты слишком осторожен, Ян. Ты слишком привык прятаться. Но сейчас не время для этого.
– А для чего? Чего ты добился своей выходкой?
– Но это же была разведка боем! Мы теперь знаем о них несколько больше.
– И они тоже кое-что знают о нас.
– Ерунда, ничего нового они не узнали.
– Ну а вы что разведали такого особенного, ради чего стоило так рисковать?
– На самом деле, кое-что было, Ян, – осторожно вставила из своего угла Кендра.
– И что же? – Буркнул Ян уже немного тише. Легко выговаривать ребенку, куда сложнее – взрослому человеку, пусть даже прекрасно известно, что этот возраст решительно ничего не означает.
– В первый момент я этого даже не заметила, – задумчиво начала Кендра. – Но вот Ксин не даст соврать, он все видел.
– Может уже просто скажешь, в чем дело? – Раздраженно перебил Ян.
– Синигами не могли меня коснуться.
Повисла пауза. Ян глядел недоверчиво и лихорадочно соображал. Ксин изучал его лицо с торжествующей улыбкой.
– Не дошло? – Спросил он. – Ну как же! Я скопировал заклинания с печати. С той самой, которую принесла Зэнзэн. Помнишь, она рассказывала, как ей удалось ее добыть? Я не знал, какие заклятия для чего служат, и просто воспроизвел все. Какие-то из них препятствуют открытию ящика, какие-то, – их я и пытался воссоздать, – создают метку для следящей печати.
– И еще какие-то создают защиту от синигами, – закончила Кендра.
– И ты теперь предлагаешь нам всем увешаться этими заклятиями? – Возмутился Ян. – Вместе с метками, как ты их назвал? Это же все равно, что с колокольчиком бегать: эй, ау, мы тут!