— Golden brown finer temptress,
Through the ages she’s heading west
From far away,
Stays for a day.
Never a-frown with golden brown.
Вся группа очень спокойно, почти умиротворённо, наигрывала ласкающий её душу мотив. Малькольм увлечённо играл на барабанной установке, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Айла задумчиво-нежно улыбалась чему-то своему, глядя в пространство перед собой и кончиками пальцев перебирая тугие натянутые струны. Джек, опустив взгляд вниз, прикусил нижнюю губу и мастерски задавал весь ритм песне. Финн, снова отстранившись от микрофона, завораживающе исполнял гитарное соло, неожиданно чётко выделяющееся на фоне остальных трёх инструментов.
Милли сама не заметила, как вдруг заплакала, слушая его голос, эту песню, исполняемую сейчас только для неё. Наверняка они специально не начинали и дожидались, пока она не заглянет на его трансляцию.
Вулфард как будто почувствовал её растроганное состояние и ободряюще улыбнулся прямо в камеру, с этой же улыбкой прислоняясь к микрофону и медленно прикрывая глаза, весь отдаваясь словам.
— Never… never… never… never… never… never… never… — быстро много-много раз забормотал он под музыку, а потом снова отстранился, довольно кивнув самому себе головой с ухмылкой.
И снова чудесное синхронное звучание трёх гитар и барабанов. Такая версия известной мелодии, звучавшей несколько иначе без синтезатора, кажется, даже больше запала ей в душу, нежели оригинал. И понятно, почему именно.
— Never a-frown with golden brown, — снова запел Финн, но теперь уже в дуэте с присоединившимся Джеком; они так же умело и ловко обыгрывали игру слов в одной и той же фразе, как и солист The Stranglers.
Их голоса начали постепенно затихать, громкость музыки медленно уменьшалась, и всё освещение вокруг них тоже стало медленно гаснуть. Что?..
Не успела Милли даже сообразить, что, собственно, происходит, как неожиданно на полностью чёрном экране от всё ещё включённой и длящейся живой трансляции появляется большая сияющая и поблёскивающая золотом надпись «Happy B-day, Golden Brown!».
Браун готова была завизжать от удивления и охватывающих её невероятных радостных эмоций. Господи! Это всё не было настоящей живой трансляцией! Это запись их песни, подделанная под стрим. Но зачем?..
Instagram, Twitter и Tumblr за эти пять минут просто сошли с ума. Было выложено рекордное количество скриншотов, комментариев, мнений и записей. Все вокруг увлечённо и возбуждённо обсуждали лишь одно — как именно Финн Вулфард поздравил свою подругу и коллегу по работе Милли Бобби Браун с её Днём Рождения.
— Ребята, я… — мягко всхлипывая, но при этом широко улыбаясь, попыталась произнести хоть что-то преисполненная эмоций и чувств Милли. И не смогла.
Она просто без слов резко завершила оживлённую трансляцию с более чем ста пятьюдесятью тысяч зрителей, обмахивая лицо руками, чтобы создать потоки холодного воздуха и хоть немного прийти в себя.
Это было просто невероятно, фантастически и восхитительно круто и мило, и романтично, и… Это определённо было гораздо более лучшим подарком, нежели медведь или даже та прошлогодняя коробка Sephora. Это было… убийственно.
Её телефон сейчас просто разрывался от звонков, оповещений и сообщений. Но отдельной строкой, выделяясь, висели сообщения от друзей из каста. Ноа и Сэди наперебой слали ей кучу сердечек с подписью «fillie is actually real», а Гейтен и Калеб — подмигивающие смайлики и пальцы вверх. О Боже. Кажется, Финн только что сломал Интернет на ближайшие двадцать четыре часа.
Снизу раздался взволнованный голос матери.
— Миллс? Ты не могла бы спуститься?
Она, до сих пор пребывающая под невероятным впечатлением и даже шоком, с улыбкой и в слезах спустилась вниз из своей комнаты. В гостиной стояла её мягко улыбающаяся мама, хохочущая и хлопающая в ладоши Ава, что-то шутливо рассказывающий Ник (Ник?..) и задумчивый Финн. Финн…
Финн и Ник! О Господи!