– Самая подходящая музыка для такого случая. Морфей под неё всегда засыпает. Так что, по крайней мере, в данном контексте, Pink Floyd трудно переоценить. Тебе нравится?
– Нравится! Один из любимых альбомов, – ответил Шура.
– Это первое издание! – с гордостью кивнул Ринго на проигрыватель. – Квадрафоническое!
Шура обратил внимание на то, что звук действительно шёл со всех сторон. Это и в самом деле впечатляло.
– То-то Морфею сейчас крышу сносит! – засмеялся Ринго. – Так ты зачем пришёл?
– А ты что, гостям не рад? – улыбнулся в ответ Шура. – Дело у меня к тебе.
– Тогда рассказывай, – Ринго удобно устроился в кресле, свернул сигаретку и с удовольствием задымил.
– Любишь ты, однако, посибаритствовать! – отметил Доктор, тоже устраиваясь поудобнее.
– А ты не любишь? – удивился Ринго. – Я до сих пор только одного такого встречал, который креслу предпочитает простую циновку.
– Ты о Джордже?
– О нём, конечно. Но ему надо! Он иначе свой любимый I
– Почему?
– Потому что, будь иначе, тебя бы здесь не было. Так что у тебя за дело?
Шура нервно повёл плечами. До него вдруг дошло, что он не знает, что сказать этому добродушному человеку с голубыми глазами, огромным носом и пышными усами. Человеку, который сейчас сидит напротив и смотрит на него добрым и мудрым взглядом.
Поэтому он поступил так, как в последнее время привык поступать в подобных случаях – вытащил из кармана трубку и начал её набивать. Набивал долго и старательно, потом долго и старательно раскуривал, и всё это время Ринго, не отрываясь, смотрел на него. Потом вздохнул и тихонько пропел:
Would you believe in a love at first sight?
Yes, I'm certain that it happens all the time…[43]
– Правильно! Little help from my friends! – воскликнул Шура. – С этого всё началось!
И он рассказал Ринго обо всём, что с ним произошло за последнее время. Причём, рассказывая, он уже не был уверен, что времени нет.
Ринго слушал внимательно, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов. Он как будто слушал радиопьесу. По его лицу ничего нельзя было понять, оно оставалось неизменно доброжелательным. Наконец, когда Шура, то ли от волнения, то ли от обилия переживаний, начал повторяться, Старр, постучав по подлокотнику кулаками, сказал:
– Я должен попросить у тебя прощения. Дело в том, что я уже знаю кое-что из рассказанного тобой. Подсмотрел, когда в прошлый раз здесь был.
– Да, пожалуйста,! Я же всё равно тебе сам всё рассказал.
– Ты не понимаешь. Во-первых, я подсмотрел. Вторгся в твоё личное пространство без твоего разрешения. А, во-вторых, я, не слыша твоего рассказа, не мог знать твоего отношения к происходящему. И у меня могло сложиться превратное мнение.
– Сложилось?
– В общем, нет. Так, по мелочи…
– Значит, нет проблем. Тем более, что, как я понимаю, ты не один такой… вуайерист, – усмехнулся Шура, вспомнив разговоры с Джоном и Сержантом. – И другие, в отличие от тебя, извинения не просили.
– Это их дело, – мягко сказал Ринго. – Я отвечаю за себя.