— И с ним ничего не случилось? — несмотря на то, что Лия и Джен были сомнительными рассказчицами, меня все-таки захватила эта, на первый взгляд, немудреная история.
— А вот и нет! — торжествующе посмотрела на меня Лия. — Когда он повернулся к своим соратникам по охоте, он увидел, что на него скалятся шакальи морды. Вот так-то!
— Они превратились в шакалов?
— Да нет же, — фыркнула Джен, — все остались прежними. Это он стал мудрым волком в среде шакалов. Конечно, ему пришлось уйти из деревни, и жить в горах в одиночестве. Это же с ума сойти, если каждый день, вместо соседей, видеть чудовищ с шакальими головами. Ну и скучно ему с ними, наверняка, стало невыносимо. Говорят, где-то в горах, куда нет прохода, он оставил чудесный дом, разбил чудесный сад, в котором установил великолепные скульптуры.
— Никогда не поверю, что никто не пытался найти это место! — вскричала я.
— Конечно, пытались. Это же было очень давно, думаю, ещё за много тысячелетий до рождества Христова, — сказала Лия. — Точной даты никто не говорит, конечно, но когда у нас жизнь измерялась не годами, а столетиями?
— Это уже ты выдумала, — засмеялась Джен, и Эрик на её руках, уже раскрошивший печенюшку в пыль и прах, засмеялся тоже. — И про поседевшие звезды. И про язык птиц и зверей. На самом деле, говорят, что иногда кто-то пытается найти это место, но никому ещё не удалось. Хотя легенда передается, бог знает, с какого времени, это правда. Это, можно сказать, фишка Аштарака. Но не для туристов, для внутреннего употребления. Местные жители гордятся, между прочим, этой историей. И если кто-нибудь из деревни выбивается «в большие люди» про него так и говорят: «потомок шакала Аштарака».
— А при чем тут звук рога и дым из трубы заброшенного дома? — вспомнила я.
— А это уже продолжение истории, — Лия, когда хочет поддразнить, бывает невыносима. И куда только девается её добродушие и открытость сердца, граничащая со святостью? — Просто раз в несколько столетий, а, может, и раз в сто лет, потомок Шакала спускается с гор, чтобы найти себе жену.
— Так он до сих пор там живет? — обрадовалась я продолжению легенды.
— Не то, чтобы он. Наверное, его потомок. Раз в сто лет Волк Аштарака (как его называют одни) или Шакал (как его называют другие) спускается с гор. Он трубит в рог, возвещая округу, что он идет за невестой, а в заброшенном доме, который находится даже не на околице, а совсем за деревней, появляются признаки жизни.
— А, — догадалась я, — ему в жертву, как дракону, отдают самую красивую девушку деревни?
— Да, вроде, нет, — Задумалась Джен. — Я поняла, что девушка должна пойти добровольно. Никто её не принуждает. И, вроде как, желающие всегда находились, если верить легенде. Раньше же детей по многу в семьях было. Наверное, девушки из многодетных бедных семей хоть за волка, хоть за дьявола выйти замуж были готовы. С этим домом и ещё с кулоном какие-то ещё истории, с этой легендой напрямую не связанные имеются. Только про них ещё меньше говорят. Если тебе интересно, можешь пораспрашивать.
Я напряглась, потому что вспомнила про свою проявившуюся недавно социофобию. Это очень мучительно, потому что я всегда любила людей, новые знакомства, интересные истории, которые могли рассказать, например, попутчики в поезде. Сейчас же я не могла заговорить с незнакомцами ни за что на свете. Физически не могла.
Эрик захныкал, давая понять, что время девичьих вечерних посиделок вышло.
— Нам, наверное, уже пора? — спросила я, чувствуя себя немного виноватой за то, что заговорила девчонок.
Лия поднялась со стула, перехватила хнычущего Эрика у Джен.