Внести уже в конце недели.
Владыка мрачных подземелий,
Та дама с острою косой
Порой стреляет мимо цели
Своею дряхлою рукой.
30
Я б сбросил с лир её оковы,
Вернув отверженных поэтов,
Их воскресив строками снова,
Среди открытий и запретов.
Но нет в театр смертей билетов,
На сто задач один ответ.
Среди молчанья и советов
Кто в смерть войдёт здесь как поэт?
31
Проходит день за ним другой,
Она жива, но плоть блуждает в коме.
Мой Ян, ты сам себе чужой,
Едва ли вспомнишь здесь о доме.
Чего уж ждать от этой боли,
Страданье в жизни лишь закон,
Дух во плоти всегда в неволе,
Он здесь утратой ослеплён....
32
Что ж в ожиданье дух всегда томится,
Он ярко чувствует в себе добро и зло,
И вряд ли это может долго длиться
И грызть уставшее нутро.
Так быть наверно не должно,
Пора бы небу силой поделиться,
Быть в вечном страхе не смешно,
Дух должен снова возродиться.
33
Он должен возродится.... Всё же
Душа в судьбе потребует обман,
Ложь духу истины дороже,
Когда он встанет от удара сам.
Здесь волю страхам новым я не дам,
Они не чтят удачу производства,
Дух принимал восторженный Коран,
Где красоту не ждал впредь от уродства.
34
В глухих трущобах мирозданья
Дух воскрешал убитые сердца,
Включив в груди резервы испытанья,
Он доводил дела все до конца.
Вот и сейчас Ян вспоминал отца,
Который не был никогда героем,
Он жил всегда для красного словца
И промышлял бесчувственным разбоем.
35
Вдруг.... Тсс.... Быть может это голод,
Галлюцинаций променад?
В конечности врывался слабый холод,
Ян не страшился его лат.
Постой, он может и не враг.
Хлад не стремит прибрать всё тело,
Он подаёт здесь Яну знак,
Но как-то вяло и не смело.
36
Уж ночь, блуждая по палатам,
Меж коек задувает сны,
Она не слишком виновата,
Во снах теряются мечты.
Пройдя сестринские посты,
Ночь погружается в раздумье....
Читатель мой, не дремлешь ты,
Готов меж строчек посетить безумье?
37
Да, да.... Вот и она....
Плывёт по тёмным коридорам,
Рукой касается стекла
Всё тем же дьявольским узором.
Вдруг страхи стен бегут по норам,
Нечёткий свет касается лица
Холодным потом прилипает к порам,
Ян в тени узнаёт отца.
38
Он поседел, утратив солнца свет,
Он много пил в былые времена
Спиртному никогда не говорил он нет,
В утробе женщин сея семена.
Его пигмент не розовит лица,
В нём бледность погребальных плит
Уж выдаёт приметы мертвеца,
Вот-вот в нём смерть заговорит.
39
"Ну, здравствуй, сын.... Из подземелий
Воззвал твой дух меня сюда,
Отбрось все сонмы суеверий,
И впредь не верь им никогда.
Я прожигал свои года
Пока безумство осушало разум,
Пока плоть адская вода
В меня вливалась злым экстазом.
40
Я и не жил, жизнь обернулась в пыль,
Судьба, воскресшая от сна,
Хромая вдруг брала костыль,
И осушала страсть до дна.
Я помнил, как она одна
На перст набросила кольцо,
Замкнув блаженство в зеркала,
Подправив демону лицо.
41
Мой сын, тебя гнетёт утрата,
Ты, верно, заслужил здесь ангела любовь,
За твой талант бес требует оплату,
Ему бесцельна ангельская кровь".
В моих строках не блещет рифмой новь,
И плагиат не строит пьедестал,
У лиры дёрнулась струною нервно бровь,
И гость ночной рассказ свой продолжал.
42
"Ян, вспомни свой последний сон,
Который был так ярок до безумья,
Ты среди грёз им был так поглощён,
Сейчас здесь освежу твой ум я.
Ты помнишь, что вещала лгунья -