Что черти прятаетесь в норы,
Уже ли страшно вам? Как жаль....
Да треснет первая скрижаль,
Увы, состарившихся истин.
Ты ужасаешься, словарь,
Не исправляй мой чёрный листинг.
50
О, Музы сфер, пусть дрогнет мир,
Надрывом стонущие лиры
В сердца - Божественный эфир
Вернут подобие сапфира,
И взрывом старые порфиры
Изменят тёмный терминал,
Дадут энергию Фенрира -
Для воли свежий материал.
51
Вздохнул небрежно плотью тленной
Извечный многоликий Ад,
Теперь уж вовсе не смиреной;
Стеной восставшею армад.
Мятежным сном пропитан смрад,
Огнём раздавленных скелетов,
Воздвигших к небу баррикад,
Всех несгоревших здесь предметов.
52
Так умирает мир в часы забвенья,
Когда закончен самый трудный путь,
Когда горит земля, когда продукты тленья
Зловонным дымом наполняют грудь.
Здесь воздух ада наполняет ртуть -
Лосьон восставшего народа,
И в том лишь жизненная суть,
Рабу всего важней свобода.
53
Вперёд, к оружию скорее,
Карающей руки не стерпит враг,
Глаз с каждым выстрелом вернее,
В ладони крепится кулак.
Где своры спущенных собак
С восставших рвут мясные клочья,
Столпом огня грохочет мрак,
С гильз извлекая полномочья.
54
И с ними Бог, пусть восхитятся тени,
Пусть смоют кровью падежа
Пульс тех израненных биений,
Пока плоть всё ещё свежа.
Пока в ней теплится душа
Свобода требует сраженья,
И пусть минуты поспешат,
Ведь счастье - миг преодоленья.
55
Страшится страх здесь самого себя,
Бежит исполненный позором,
Цепями ржавыми гремя,
Под верным натиском напора.
Он слышит лязганье затвора,
Он видит: взял его в прицел
Извечный призрак приговора,
Да тьмы отчаянья предел.
56
Ну что ж.... Вот кольт наперевес,
Блеснул огнём смертельной стали,
Дрожит в испуге злобный бес,
Скрипят избитые скрижали.
В войне, поверь, не до морали,
В ней свой незыблемый закон,
Чтобы враги здесь умирали,
Твой страх быть должен истреблён.
57
Я трезвым был, но был уже больным,
Но к чёрту споры с самомненьем,
Ведь был мне Ад здесь как никто родным,
И слыл стакан извечным утешеньем.
Я отчуждался превращеньем
От Истин, обращаясь в блеф,
Где слом кости назойливым смещеньем
Терзал мне болью ненасытный нерв.
58
Но к чёрту боль, в прах, в пепел бренный,
Когда плоть чувствует огонь,
Когда в агонии вселенной
От тлена чешется ладонь.
В отчаянье хрипит упавший конь,
Наверно нет надежды на спасенье,
Вот-вот исторгнет тело тлеющую вонь,
И примет смерть извечное смиренье.
59
Гремит земля, не пятятся орудья,
Всё в быстроте зловещего огня,
В смятенье даже неба судьи
Строфами мучают меня.
Вцепившись в горло злого дня,
Стремит ночь небо изменить.
А что чертям? Лишь на себя пенять,
В одном желании - убить.
60
Противник мешкает, смыкая рваный строй,