— Да, — сухо ответил Пол. — Я тебя бросаю, потому что не люблю. И не хочу, чтобы ты мне звонила и приходила. Пожалуйста, не заставляй меня подавать в полицию на тебя и накладывать судебный запрет на наши встречи.
Это была не мольба. Не просьба. Пол знал, на что идет. Он до последнего не желал впутывать Блэки в их отношения с Амалией. Нездоровые отношения, странные, нервные. Пригрозить судебным запретом это было малость трусливо, но для достижения спокойствия все средства хороши. А спокойствие Полу тоже было нужно, чтобы помочь Блэки.
— Хорошего тебе вечера, Амалия.
Пол встал из-за небольшого столика и быстрым шагом направился на улицу, где до сих пор поливал дождь. Он изо всех сил надеялся, что Амалия поступит на этот раз правильно и рассудительно, а не как страдающая фанатизмом. По сути, Полу было её жаль, но спокойствие было нужно очень. В последнее время Полу пришла в голову мысль, что убийство Кристин и все эти другие убийства девушек в Бронксе и Бруклине связаны. Он пытался найти хоть какие-то маломальские зацепки, что это не просто бред отставного копа, а действительно цепь неких событий.
По пришествию в офис, Пол откопал в архиве дело за длинным номером, которое ему в прошлом году переслал Вудс. В деле фигурировал некий Бо Шахт, не пойманный убийца малолетних девушек в Луизиане. С того времени, как это дело стало «висяком», в Лафайете, прошло уже больше восьми лет. Вудс тоже подозревал, что этот маньяк, что орудовал в Бронксе, возможно, имитатор стиля Бо Шахта или же сам преступник, которого никто не видел и даже примерно не знает, как тот выглядит. Внутреннее чутьё подсказывало Кэлфи, что тот парень, которого Пол видел на лестнице, не был Бо Шахтом, а значит, у преступника есть сообщник. И, видимо, ни один. А раз так, то почти все женщины от восемнадцати до сорока могли стать следующими жертвами серийного убийцы.
Комментарий к 4. Дело.
* (лат) Человек созидающий
========== 5. Закольцованные. ==========
— Ты знал, что было одно убийство в семидесятых, похожее на наши? — вопрошает Вудс, пытаясь согреть руки о стаканчик с кофе.
Погода в Бронксе окончательно испортилась и сделала крутой поворот на осень. Хмурое утро не несло в этот мир ничего хорошего. Вудс в своём сером «мышином» плаще сидел напротив в кафетерии у Барни Монтеро. Эта кафешка была любима полицейскими ещё с прошлого века, когда в ней заправлял отец Барни — Паоло. Итальянские корни не помешали двум любителям быстрой еды и пончиков основать здесь кофейню.
— Подозревался некий Симуссон, кажется, он хорват был или югослав. В общем, в деле мало улик, я почитал и нашёл то, что меня зацепило. На груди убитой женщины был символ этот, бесконечности. Восьмёрка. Тогда многие бились с этим делом, но раскрыть ничего так и не удалось. Тебе имя Маргарет Бисли что-то говорит?
— Нет. А должно?
— Ну, поговаривали, что она тогда работала судмедэкспертом, а Ридж — её дочь.
Пол удивлённо поднял голову, всматриваясь в карие глаза Вудса.
— Бриджит Бисли? Шутишь?
Когда-то Полу пришлось работать с Бриджит, и, не смотря на то, что девушка была очень талантливым медэкспертом, у Пола осталось впечатление, что она пришла работать в криминалистику лишь затем, чтобы найти достойного мужчину. Впрочем, она такого нашла. В отделе «угонов».
— Думаешь, стоит приплести то дело к нашему и посмотреть, что из этого получится? — поинтересовался Вудс. — Если верить биографам, то Шахту могло быть около восьми лет, и он запросто мог зарезать жертву, чем начать отсчёт и статистику.
— А я слышал, что Шахт родился в начале семидесятых, — возразил Кэлфи. — Таким образом, это не мог быть он. Разве что тот, дело кого он решил продолжать, когда вырос. Этакое кровавое семейное древо, — Пол усмехнулся, представив всё, как в низкопробном ужастике.
— Не смешно. Если с того и началась история Шахта, то нужно проверить всё: от корней до кончиков. Я займусь, ибо ты теперь у нас человек занятой.
Теперь пришла очередь Вудса улыбаться.