Белый завозился, потом ответил послушно:
- Хорошо... - И, помедлив, попросил тихо: - Поцелуй меня? И погладь. И...
Желание засмеяться стало воистину невыносимым. Бэтс понимающе хмыкал, опершись спиной на стену, и выражение лица у него было по-кошачьи шкодным.
- Тс-с, - присела Летти рядом с Белым и погладила его по голове. - Обязательно. Только потом. Поедем домой?
Он пробормотал в ответ что-то довольное и засопел. Летиция обернулась к Бэтсу, делая страшные глаза:
- Ты зачем?
- Ну, ты же просила что-то такое, чтобы ух, - невинно развёл руками тот. - Вот я и постарался. Кстати, я тоже пьянею очень быстро, - добавил он с намёком. - Наверное, это общая черта у нас всех.
Летти сразу уловила смысл.
- Ты слышал наш разговор. Ну, насчёт котиков.
Бэтс не стал отпираться. Наоборот, дёрнул ухом, уже не скрываясь, а тень его изогнулась, отращивая пышный хвост и вставая на четыре лапы.
- У меня хороший слух, Летти. И ты не думай, я не лезу к тебе советами, но кошки, в общем, одомашнены давно. И, вопреки стереотипам, мы весьма привязчивы. А вот лисы - дикие хищники, и людям они особо не доверяют. Так и норовят тяпнуть и убежать.
- Или сожрать, - пробормотала Летиция, соглашаясь. Телефон у неё пискнул - такси подъехало. - Спасибо, Бэтс. Буду начеку. А сейчас будь другом, помоги мне дотащить это тело, - она потыкала Белому в плечо, - до машины.
То такси они худо-бедно доковыляли втроём, хотя "тело" едва ноги переставляло. Агрессии Белый, впрочем, не проявлял, и тросточкой никому не грозил. Наоборот, бормотал что-то восхищённое, счастливое, и, падая на заднее сиденье, даже назвал Бэтса "очава... очервательным юношей, пада-а... падьющим большие надежды". Водитель, прожжённый хитрюга-усач, и не такое повидавший, и бровью не повёл, спокойно выслушал адрес, пообещал домчать в мгновение ока и покатил по ночным улицам. За окном быстро мелькали фонари, в сон клонило неумолимо, несмотря даже на выпитый кофе; словом, ничего не предвещало катастрофы.
- За провоз пьяных - расчёт по двойному тарифу, - нагло заявил водитель, когда они добрались до места.
В другое время Летиция бы искренне возмутилась, но теперь ей стало просто обидно: в шаге от родного дома, от уютной постели вдруг появляется препятствие и просит денег. Да ещё щерится самоуверенно: мол, заплатишь, заплатишь, ещё сверху накинешь, чтоб доволочь помог.
- За что двойной тариф? Он ведь ничего не испортил в салоне, - попыталась возразить Летти, косясь на тёмные окна дома и раздумывая, обратиться ли за помощью к господину Физзелу, или это ещё дороже в моральном плане выйдет.
Белый тем временем зашевелился на заднем сиденье - то ли забеспокоился из-за шума, то ли немного протрезвел.
- Ты мне поговори! - возмущённо надвинулся на неё водитель, взмахивая руками. - Пьяных по двойному, я же сказал! Поспорь мне тут, умная, да?
"Умная, умная, - раздражённо подумала Летиция. - Именно поэтому ничего лишнего ты от меня не получишь".
А вслух произнесла, по-рекламному широко улыбнувшись:
- Хорошо, хорошо. По двойному - так по двойному. Только у меня наличных нет, одна карточка. Давайте счёт, я перечислю.
Водитель заскрипел зубами. Лишнюю наличку он явно планировал положить себе в карман, но что делать с электронной квитанцией, которую автоматически составляла программа, не представлял. В итоге счёт выставил ей нормальный, без накруток, правда, на то, чтобы добиться этого, ушло ещё минут десять. Пришлось даже задействовать облегчённую нопу; голова разболелась от необходимости говорить много и убедительно. Зато Белый вполне очухался и выбрался из такси сам, хотя и стоял явно с некоторым трудом.
- Какой наглый, жадный, бесстыдный человечишка, - процедил он сквозь зубы. Практически трезво - видимо, из головы алкоголь немного выветрился, только тело ещё подводило. - Жадность надо наказывать.