Его всегда привлекала людская сущность, ему было интересно наблюдать за человеческим родом. Люди так глупо рассуждают о рае и аде, об ангелах и демонах, даже не зная, что же было на самом деле, как они зародились и что из себя представляют. Каждое злодеяние они списывают на вмешательство тёмных сил, а что-то хорошее приписывают небесам. Но это ведь ложь, выдумка человека, в которую поверили многие.
Дьявол лишь сторонний наблюдатель, он следит за поступками людей, природа которых зависит от самого человека и принятых им решений, а не от противостояния добра и зла. Да, демоны и ангелы оказывают некоторое воздействие, но всё же окончательный выбор остаётся за самим человеком. Как бы не пытались некоторые люди убедить нас в обратном.
Он имеет много имён, придуманных людьми в разные отрезки времени. Дьявол, сатана, Люцифер, Вельзевул, искуситель, жестокий ангел, отец лжи – это лишь небольшая часть его имён. Каким его только не описывают: жутким монстром с хвостом и рогами, огромным драконом, который пожирает людей, злым духом, чьей миссией является уничтожить всё на своём пути, змеем искусителем, заставившим Еву вкусить запретный плод.
Версий много, но ни одна из них не правдива. Люди забыли, что внешность бывает обманчива. Клаус сотни раз пользовался своим обликом себе в угоду, ведь мы подсознательно доверяем красивым людям, попадая под их очарование. Они даже и не подозревали, что тот монстр, чьё имя вызывает панических страх, был перед ними, скрытый под привлекательным лицом и безобидным именем Никлаус.
– Какие они милые, – вывел его из раздумий её голос.
Кэролайн улыбалась, смотря на двух маленьких девочек, которых мама переводила через дорогу, крепко держа за руку. Клаус, взглянув на близняшек, одетых в одинаковые нежно-розовые курточки, лишь скривился, не находя в этом абсолютно ничего милого. Наоборот, их широкие улыбки, то с каким трепетом они прижались к маме, даже бантики на их волосах вызвали в нём отвращение и раздражение. А быть может виной тому был столь чистый свет исходящий от них.
Дьявол не знал таких чувств как любовь, забота, нежность. Всё это ему было абсолютно чуждо и противно. Фрея была для него единственной к кому он был привязан, и это произошло вовсе не из светлых чувств, а из осознания, что в них течёт одна кровь. Она его сестра и этого не изменить. Это накладывает на него некие обязательства, даря ей могущество и высокое положение среди демонов.
– Ты не любишь детей, – Кэролайн поняла, что он не разделяет её восторга, видя как мужчина поджал губы, нетерпеливо стуча пальцами по рулю, ожидая пока загорится зелёный на светофоре.
– Не очень.
– Но почему? – удивилась она, не понимая, как можно не любить их, особенно глядя на счастливые улыбки и горящие от восторга глаза.
– Не люблю и всё, – отмахнулся от неё Клаус, начиная раздражаться.
Он резко нажал на педаль газа, так и не дождавшись зелёного, ловко входя в поворот и сворачивая к колледжу, ясно давая понять, что не намерен больше обсуждать его нелюбовь к детям. Впрочем, Кэролайн и не собиралась больше расспрашивать его об этом, хоть и оценила его честность.
Клаус остановился напротив входа, привлекая к себе внимание нескольких студентов рёвом мотора, и перевёл взгляд на сидящую рядом с ним девушку, которая слегка улыбнулась ему. Кэролайн отстегнула ремень и потянулась к ручке дверцы, но затем передумала и, повернувшись к нему, притянула к себе, ласково целуя его в губы, обнимая за шею и прижимаясь к нему ближе.
Неловкость сквозила в каждом движении её губ, заставляя её слегка покраснеть, Клаус тут же поспешил ответить на поцелуй, умело проникая языком в её рот, как и прежде вызывая табун мурашек по её телу. Он, положив ладонь на её колено, медленно стал подниматься выше, вынуждая Кэролайн резко отстраниться и сделать судорожный вдох, чувствуя нехватку кислорода. Его лицо было так близко, а глаза будто гипнотизировали, не давая отвести от них свой взгляд.
Она ощутила как сердце бешено забилось в груди, почувствовав, что его рука продолжает скользить выше, стремительно переходя на внутреннюю сторону бедра. Его губы почти соприкасались с её, а его горячее дыхание лишь подливало масло в огонь желания, которое растекалось по всему её телу, вызывая новые в ней ощущения. Никогда прежде она не испытывала подобного.
Его ладонь коснулась её сквозь ткань джинс, заставляя вздрогнуть и прикрыть глаза. Он слегка надавил на шов, большим пальцем погладив клитор, чем вызвал стон, слетевший с её губ.
Клаус довольно усмехнулся, наблюдая за её реакцией, а после медленно провёл кончиком языка по её нижней губе, буквально ощущая какой влажной она становится. Затем он склонился к её уху, прикусывая мочку и слыша как она издала ещё один стон наслаждения, судорожно вцепившись в ткань его рубашки.