Майклсон вошёл на всю длину, вынудив её застонать и изогнуться, привыкая к ощущениям. Медленно начав двигаться, он ловил своими губами её тихие стоны, которые с каждым его движением внутри её тела становились громче. Клаус уткнулся лбом в изгиб её шеи, ускоряя ритм проникновений и стараясь, чтобы его толчки не были грубыми. Он не хотел причинить ей боль, Кэролайн была единственной, о чьих чувствах он заботился.
Она обвила его шею своими руками, максимально близко стараясь прижаться своим телом к его, чтобы между ними не осталось даже и миллиметра. Двинув бедрами вверх, навстречу его движениям, она вскрикнула от острого наслаждения пронзившего её тело и поспешила вновь поддаться ему навстречу, начиная покрывать поцелуями его шею, периодически шепча слова любви.
Его руки сильнее сжали её тело, не допуская и мысли о том, чтобы вновь отпустить её. Ему до сих пор не верилось в реальность происходящего. Всё было больше похоже на чудесный сон, грозящий вот-вот прерваться. Движения навстречу друг другу, стоны, слетающие с губ, и признания в любви заполонили собой небольшую спальню, казавшуюся ей всё это время без него холодной комнаткой, в которой ей суждено зачахнуть без любви, поддавшись голосу разума.
В спальне раздался громкий и протяжный женский стон в унисон мужскому тихому. Они оба замерли, стараясь продлить оргазм, накрывший их одновременно, словно лавина отняв чувство реальности и на некоторое время оставившее лишь пробивающее каждую клеточку тела удовольствие.
Клаус мягко выскользнул из её тела, оставляя невесомые поцелуи на её нежной коже, покрытой испариной. Она открыла глаза и вновь улыбнулась ему, одаривая светом, гораздо более ярким чем прежде. Казалось она светилась изнутри, и почему-то этот свет теперь вовсе не пугал дьявола.
Перекатившись на спину, он мельком оглядел её небольшую, скромно обставленную комнату, на миг задержав свой взгляд на фотографии, стоящую на письменном столе. На ней была изображена Кэролайн, возрастом чуть больше тринадцати, сверкающая ослепительной улыбкой и обнимающая свою мать.
– Мой ангел, – прошептала она, прижавшись к нему ближе и с удобством устроившись поверх его тела. – Люблю, – её губы мягко коснулись его, даря мимолетный поцелуй.
– Ангел, – усмехнулся Клаус, поджав губы. – Я вовсе не ангел. Не обманывай себя. Я дьявол, – он заправил прядь золотистых волос ей за ухо, при этом пристально смотря ей в глаза.
– Нет, ты ангел, – настойчиво проговорила Кэролайн, прижав указательный пальчик к его губам, не давая ему возможности возмутиться. – Плевать мне на все эти тысячелетние истории о тебе как об абсолютном зле. Ты не зло, просто тебя вынудили стать таким. Я люблю тебя, мой АНГЕЛ, – сделав особый акцент на последнем слове, она засмеялась, смотря на его недовольно нахмуренные брови.
Клаус молчал, внимательно слушая её, поражаясь тому, что она говорит, видя искренность в каждом её слове. Он не понимал, почему она не видит в нём монстра, почему не видит крови миллионов людей на его руках и почему наивно ищет доброту даже там, где её нет.
– Такая глупенькая, – прошептал он, слегка улыбнувшись ей, прежде чем поцеловать. – Ты ведь ничего не знаешь.
– Тогда расскажи мне, – потребовала Кэролайн, сев на кровати и закутавшись в одеяло.
– Что ты хочешь знать? – поинтересовался он, лениво перебирая её волосы, чувствуя умиротворение — ещё давно забытое чувство.
– Всё.
========== Глава 28 ==========
***
– Тогда расскажи мне, – потребовала Кэролайн, сев на кровати и закутавшись в одеяло.
– Что ты хочешь знать? – поинтересовался он, лениво перебирая её волосы, чувствуя умиротворение — ещё одно давно забытое чувство.
– Всё.
Это короткое слово заставило его призадуматься, погрузившись в пучину своей памяти. Он даже не знал с чего начать, было столько всего, что он мог ей рассказать, о чём поведать. С одной стороны ему и вправду хотелось поговорить с ней обо всём, описав всю свою долгую жизнь, а с другой стороны его пугала её возможная реакция на все те зверства, что он совершал год за годом, пока эти года не слились в целые тысячелетия кровопролитий, агонии и хаоса, что он сеял.