Прикосновение нежных рук отдалось сладкой дрожью в его теле, напоминая ему, как давно он не был в женских объятиях, заставляя тело предательски среагировать и невольно придвинуться к ней, скользнув пальцами по светлым, пшеничным локонам, в которых играло солнце.
Клаус склонился чуть ближе к её лицу, опаляя своим горячим дыханием её губы, вдыхая пьянящий запах трав и цветов, что исходил от неё, не считая нужным бороться с возникшим искушением. Ведь он же подонок, в конце концов. Посмеиваясь над её реакцией, вводя этим её в крайнее замешательство и сделав необычайно притихшей, пират заметил растерянность, промелькнувшую в чистых голубых глазах.
Подавшись вперёд, он уверенно обхватил её тонкую талию своей рукой, в то же мгновение сминая губы в требовательном поцелуе, вынуждая её пискнуть и заколотить маленькими кулачками по его широкой спине, силясь прервать нежеланный поцелуй, отдающий привкусом рома.
Однако, с каждым движением его губ, сухих и чуть обветренных, с каждым легким прикосновением его языка, желание оттолкнуть его становилось всё слабее и слабее, потускнев под напором необъяснимых чувств. И она сдалась, расслабившись и обвив его шею руками, чуть приоткрывая губы и позволяя его языку скользнуть внутрь её рта, вызывая в теле сладкую дрожь.
Кэролайн прижалась к нему ближе, зная, что поступает неправильно; зная, что фея уж точно не должна одаривать мерзавца частичкой своего света, скрытой в каждом движении, взгляде, незначительном слове. Её пальцы скользнули в его жёсткие и чуть кудрявые волосы, слегка оттягивая, а затем прошлись по грубой щетине, отчего-то наслаждаясь опасностью, исходящей от него.
Внезапно поцелуй прекратился, так же стремительно, как и начался. И Кэролайн с визгом полетела вниз, погружаясь под воду, спустя пару секунд выныривая на поверхность и пронзая его недовольным взглядом, багровея от гнева и откашливаясь, стараясь избавиться от воды во рту. Ей до сих пор не верилось, что он посмел её толкнуть. Так низко и подло, даже для пирата! А он в ответ лишь усмехнулся, нагло подмигнув ей, и поспешил скрыться меж деревьев, спеша покинуть остров.
Стоя на борту своего корабля, уже давно ставшего ему родным домом, заменив особняк, где жила сейчас его сестра, он достал из кармана колбочку, наполненную ярко-зеленой пыльцой феи, расплываясь в хитрой и довольной ухмылке, отдавая своим людям приказ отплывать.
И Клаус уже не слышал довольный смех маленькой феи, что провела великого Крюка, как мальчишку, подсунув ему подделку, зная, что разгневанный капитан вновь перероет весь мир, чтобы найти её.
========== Tension (Клаус/Кэролайн) ==========
Проклиная всеми известными ей обидными словами Стефана, которому вдруг вздумалось оставить их наедине, Кэролайн изо всех сил старалась держаться уверенно и ни единым жестом не продемонстрировать ему, что его общество её крайне нервирует и даже в какой-то степени смущает. Самоуверенность, волнами исходящая от этого мужчины, чьё настроение менялось подобно калейдоскопу, поражая своим спектром скрытых в нём граней, действовало на неё крайне пагубно. Вот только вся спесь вмиг испарилась, стоило только Сальваторе закрыть за собой дверь, превратив её в неуверенную старшеклассницу.
Держа в руках чёрный маркер и линейку, она склонилась над картой, игнорируя прожигающий кожу взгляд, от которого становилось не то что неловко что-либо говорить, даже малейшее движение давалось ей с особым трудом.
— Было два жертвоприношения, — она не знала, как смогла выдавить из себя слова, удивившись тому, что голос позорно не дрогнул от волнения, — Ферма пастора Янга здесь, а старый погреб Локвудов, где ты по злобе зарезал двенадцать своих гибридов, здесь.
Его губы дрогнули в лёгкой улыбке, но он всё продолжал молчать, с любопытством посматривая на отчаянно храбрящуюся вампиршу, чьё волнение можно было учуять за километр. Но ей знать об этом было вовсе не обязательно. Её нервный темп речи и будто невзначай брошенная колкость, в лишний раз подтверждали его теорию о том, что его общество на неё действовало крайне смущающе.
Кэролайн закусила нижнюю губу, ощущая на себе его взгляд, задержавшийся чуть дольше, чем положено по всем правилам приличия, ускоряя биение взволнованного сердца, предательски выдавшего её с головой. Будто бы издеваясь, он склонился чуть ближе, переводя взгляд на карту и опираясь ладонями на стол, совсем близко от того места, к которому она чересчур медленно вела тонкую линию.