– Может, еще щучкой нырнуть? – не выдержал Лагшин.
Человек никак не отреагировал на эту шутку, а, выждав немного, опустил свое оружие.
– Все в порядке, можете проходить.
– Большое спасибо! – стуча зубами, желчно произнес ефрейтор. – Ладно еще анализ мочи не потребовали!
– Не сердитесь на нас, - появился второй, - Мы вам все объясним, а теперь быстрее на мост.
Но тех двоих не надо было торопить, для людей, пробежавших двадцать с лишним километров, они скакали по обгоревшим доскам с предельной скоростью только на противоположном берегу, они позволили себе упасть и с наслаждением обнять землю, вот теперь сил действительно не осталось совсем, была усталость, нечеловеческая усталость.
– Вы кто, сынки? – участливо спросил Утиляк.
– Ефрейтор Лагшин и рядовой Андреев, - представился Сергей за двоих, - Мы – это все, что осталось от воинской части…
Тайга. 4 км от Косого моста. 22:19.
Едва солнце скрылось за горизонтом, как Орехов, вернее тот, кем являлся теперь, ожил. Его глаза вспыхнули дьявольским зелёным светом. Он осмотрел свои избитые в кровь пальцы с переломанными костяшками, потрогал проломанный висок, отодрал спекшуюся на глазах кровь и медленно поднялся на ноги.
Настала пора решительных действий – он проберется в кабину, вышвырнет засевшего там капитана и уже никто не помешает ему добраться до моста. Старший лейтенант знал, что там сейчас находится жалкая кучка людей, не понятно, как уцелевших, которые пытаются ему преградить путь. Глупцы! Неужели они в впрямь думают, что им это удастся? Нет, ни один смертный ему не помешает!
Косой мост. 22:32.
– Ну, нет, - заявил Лагшин, выслушав историю Утиляка и рассказав свою, - На мой взгляд, еще не все потеряно.
– Что ты предлагаешь? – спросил Вольгул.
– Дождь уже кончился, мы опять разожжем огонь и повалим это дурацкий мост. Когда мы шли по нему, он едва держался.
– Ты прав, сынок, - воспрянул духом Утиляк. – Мы с тобой займемся огнем, а ты, Вольгул, и Илья будете прикрывать нас.
Но было уже поздно, время работало против людей. Едва Утиляк и Лагшин перебрались обратно на тот берег с кучами веток, как из тайги донеслось рычание мотора. Между плотной стеной деревьев мелькнул свет фар.
– Назад! – закричал Вольгул.
В ту же секунду из тайги выскочил «Урал», шедший на большой скорости, практически неуправляемый. Левое боковое стекло было выбито, в кабине находились двое. Они вцепились друг в друга, совсем забыв о руле. Странно, но неуправляемая машина неслась точно на мост.
Ефрейтор успел отскочить в сторону, а вот Утиляк замешкался, даже в последний момент пытаясь запалить отсыревший сушняк. «Урал» протаранил его своим бампером и отшвырнул в воду с раздробленным позвоночником и грудной клеткой. Пятитонная машина наехала на искалеченный огнем мост. С таким же успехом медведь мог карабкаться на соломинку.
Деревянное сооружение рухнуло вместе с «Уралом», который ушел под воду по самые дверцы. Падение отбросило Отехова в угол кабины, капитан едва пришел в себя после его стальных объятий, но, не тратя ни секунды, дотянулся до своего пистолета. Вся обойма – все девять пуль нашли цель, превратив бывшего старшего лейтенанта в кровавое месиво.
Но Отехов, не обращая внимания на хлеставшую кровь и разорванные внутренности, потянулся к горлу врага. Рябинин понял, что противник его не человек, но отступать было не в его правилах, у него еще был за пазухой второй пистолет – последний козырь в этой последней партии.
Капитан не успел извлечь свое оружие, окровавленный лейтенант впился своими изувеченными пальцами в его шею. Неожиданно для себя Рябинин вонзил два пальца в светящиеся глаза нелюдя. Раздался дикий вопль, и капитан почувствовал адскую боль и запах паленого мяса, а вместо указательного и среднего пальцев увидел обгорелые обрубки.
Отехов перестал выть, а просто вынул остатки содержимого глазниц, зелёный свет вспыхнул вновь с прежней дьявольской яростью. Он не стал больше тратить время на капитана, оказавшего неожиданно упорное сопротивление. Бывший старший лейтенант поднял одной рукой Рябинина и швырнул его сквозь лобовое стекло.
Вместе с осколками стекла тот скатился по капоту и рухнул в ледяной поток реки. Течение подхватило его и понесло вниз, но Рябинину не суждено было умереть в этот день, в последний момент он успел обнять скользкий прибрежный камень. Отехов, не обращая внимание на своего бывшего командира, выбрался на капот.
Его цель была ясна – если нельзя войти в воду, на которую наложено заклятие, то можно перепрыгнуть с капота на берег, покрыв почти метровое расстояние. Но Вольгул, разгадавший его намерения, упредил Отехова. Охотничье ружье, пробивавшее медведя с полсотни метров, било без промаха и осечек.
Бах!
Из левого бедра старшего лейтенанта свинец вырвал клок мяса.