Палец, на котором был перстень, вдруг налился кровью и запульсировал. Алисе понадобилось собрать всю свою силу воли, чтобы приоткрыть глаза. Неясное пока, расплывчатое лицо склонившейся над ней женщины украсила довольная улыбка:
— Хамдулилла, ты в порядке!
— Где… я… — выдавила Алиса, поразившись, насколько хриплым и скрипучим стал её голос.
— Моя бедная ханум, ты в гареме падишаха. А я Бахира, шахидше, мать шахзаде Кадира, наследника Шахства.
— Слишком много шипящих… вредят языку, — с усилием пробормотала по-русски Алиса, пытаясь привстать.
— Что ты сказала?
Так как вопрос прозвучал тоже по-русски, Алиса уставилась на женщину с тем же изумлением, с которым та смотрела на неё. У Бахиры были чёрные глаза, умело и тонко подведённые карандашом, окружённые веером длинных загнутых ресниц, тонкий изящный нос с лёгкой курносиной, полные чувственные губы, нежный овал лица, подчёркнутый высокой причёской. Чёрные же, как вороново крыло, волосы, зачёсанные наверх и уложенные короной на затылке, открывали маленькие уши и лебединую шею. Наверное, это был не совсем удачный момент, чтобы разглядывать незнакомку, но Алиса всегда восхищалась и любовалась идеальной красотой, если видела её. А Бахира была прекрасна. И она говорила по-русски.
— Откуда вы знаете мой родной язык? — спросила Алиса, приподнявшись на локте. — И ещё, если можно, объясните, почему я понимаю ваш язык?
— Ханум, вопросы здесь задаю я, — сузив глаза, отрезала Бахира. — Ты вылечила моего сына, моего шахзаде, ты будешь награждена, но я желаю знать, кто ты такая и откуда взялась здесь!
— Меня зовут Алиса и я попала сюда из Москвы, если вам это название о чём-то говорит.
Глядя на её усмешку, Бахира растянула губы в улыбке:
— Говорит, а как же! Пять лет отпахать в Плехановке — это не забывается!
— Что, простите?
— В Плехановке я училась, — подмигнула Бахира. — Правда, это было давно… Лет двадцать назад.
— Вот как… Неожиданно очень. Встретить здесь человека из моего… — Алиса замялась и закончила фразу: — Мира.