Атассен заметил из клетки обиженным тоном:
— Я же не совсем глупенький!
— Ладно, ближе к телу, то есть, делу, — прервал его Фер. — Я тут подумал: запишу-ка я речь. А то совсем все восточные обороты запамятовал. Есть тут где бумага и перо?
— Сходи у хозяина попроси, — Валь кивнул на дверь.
— Сходи сам!
— Тебе нужнее. А мне надо завершить начатое.
Фер скептически усмехнулся, глядя на тонкую цепочку с крохотными камушками-подвесками, которую Валь достал из сумки:
— И что это?
— Ошейник для нашего дракона.
Валь просунул руку в клетку и точным движением набросил цепочку на шею обалдевшего дракона. Тот недовольно заклекотал:
— Мне совершенно не нужны заговоренные на послушание артефакты! Я служу моей госпоже и моему ариго, а вовсе не вам!
Валь склонил голову набок, любуясь творением своих рук, и ответил:
— Вот поэтому я и заговорил ошейник. Теперь ты служишь троим!
— Валь, ты не умеешь создавать себе фамильеров? — засмеялся Фер. — Это легко, немного тренировки и всё получится!
— Мне не нужен личный фамильер, — Валь вроде как обиделся и, передёрнув плечами, отошёл от клетки. — Мне нужно послушание этого конкретного фамильера. Для подстраховки.
Фер покачал головой и вышел. Спустившись в таверну, поискал взглядом хозяина:
— Эй, любезнейший! Не найдётся ли у вас бумаги и пера с чернилами?
Возникший из кухни Ахмед-бей низко поклонился и достал откуда-то принадлежности для письма вместе с куском свитка:
— Извольте, уважаемый!
И, помявшись недолго, продолжил:
— Могу ли я попросить уважаемых гостей с севера об одной маленькой услуге? Ма-аленькой, просто крохотной услуге?