Я чувствую, как Лений, сидящий рядом, встрепенулся, потому что явно не ожидал вопроса. Краем глаза я замечаю, как побелели костяшки его пальцев, но через несколько секунд он взял себя в руки, и его традиционная поза медитации члена общины бесстрашных стала более расслабленной. Его руки, которые он держал параллельно земле, накрывая одну другой ровно возле сердца, выглядели уже не так, как будто он вот-вот собирается кого-то стукнуть. Это означает одно: Лений нашел ответ.
– Этот мир полон несправедливостей, поэтому выбрать из них одну, тем более самую большую, слишком сложно. И не только для меня, почти что выпускника обители, но, я уверен, и для вас этот выбор был сложен. Здесь нужно прогнать прочь свои эмоции и взглянуть на мир сквозь чистую и несмещенную призму парадигмы. Я не уверен, что у меня получилось это сделать до конца, когда я выбирал свой вариант ответа, но я его все же предложу. Я считаю, что самая большая несправедливость этого мира – это рождение.
Мудрец все это время смотрит на Ления, не открывая взгляда. Он опускает руки вниз, кладет на колени. Это значит, что ответ мудрецу был неясен или заинтересовал его. Так или иначе, мудрец без слов просит Ления продолжать, пояснить свой ответ.
Лений тоже кладет руки на колени, набирает больше воздуха и говорит:
– Человек не выбирает, где, как и кем родиться. Никто не может выбрать своих родителей, не может изменить свое прошлое касательного этого момента. Но момент этот слишком важен для психологического и социального становления, так как взросление сервкура, например, будет сильно отличаться от взросления друвера. Если первые вынуждены брать на себя ответственность и работать только с момента сознательного становления как личности, то у вторых период детства отсутствует напрочь.
А какова, в сущности, разница между двумя такими детьми? Они всего-навсего родились в разных семьях, как разные существа. Если говорить о том, что Высшая Сила сама выбирает, куда же послать чистые души, то она делает это несправедливо.
Ладно, у всех существ могут быть разные особенности, но схожести в поведении тоже есть, и их можно насчитать гораздо больше. Никто не выбирает, родится ли он у тех, кто будет его любить, холить и лелеять, считать своим любимым и единственным ребенком, сдувать с него пылинки и защищать от всего, в том числе и от самой жизни.
Другим же родителям ребенок вообще не будет нужен. Они просто не смогли избавиться от него до его появления, до наделения его цельной душой. Они могут перестать любить друга, а после и ребенка. Но в чем же он будет виноват? Да ни в чем. Просто тень внешнего образа на него неудачно упала.
– Не сам ли человек делает человека? То есть себя? – перебил Ления мудрец.
– Конечно, этого я не отрицаю. Но все же. Есть люди, которые чувствуют себя не в своем теле. Они пытаются изменить свой пол, например. Существуют и те, кто избавляются от своих родовых способностей, только лишь потому, что не чувствуют настоящей власти над ними.
– Но не приходит ли власть во время тренировок? – говорит парень, сидящий наискось от Ления.
– Да, свою силу можно развить путем тренировок, но я говорю не об этом. Ну, например, существуют террники, у которых вянут цветы, но они прекрасно управляют процессами и считают деньги, то есть из них вышли бы отличные зверги.
– Все вполне понятно, Лений. Спасибо за твою мысль, – говорит мудрец. – Что ж, мне даже добавить нечего к мыслям этого юноши. Почти что нечего…
И занятие идет так, как обычно. Мне, как ребенку, рожденному в нормальной семье, не особенно близка эта тема. Меня, как Ления, не подкинули еще младенцем в обитель. С родителями я вижусь каждые выходные, когда прихожу из обители домой их проведать. Пусть мы живем не очень богато, но зато дружно. Вот и слушать мне сейчас неинтересно. Но я рад, что Лению наконец дали высказаться.
Тренировка проходит без особых происшествий. Сегодня я старательно наблюдаю за другом, потому что то, что он сказал мне утром, меня удивило. Нам нужно будет поговорить, но я даже представить себе не могу, что ему сказать. Я не всегда понимаю, что им движет, когда он совершает некоторые поступки. Но больше всего меня что я не знаю, как ему можно помочь. Я бессилен.
Лений вдохновлено рубится мечом с парнишкой из группы и менее воодушевленно учится перемещаться в точное место. Я знал, что у Ления не одна способность, но больше никому он об этом не говорил, чтобы не вызывать подозрений. Какая именно способность – я не знал, но сейчас Лений пытается стать телепортером. Если честно, он делает это спустя рукава.
Я же тружусь усерднее. Во-первых, мне нужно научиться удерживать себя в состоянии внутреннего баланса, что бы ни происходило вокруг. Это только звучит просто. На самом деле пребывать в пустом, очищенном от мыслей сознании, пока наставник просит других бегать рядом, орать и тормошить тебя, – нереально. Во-вторых, если у меня получается балансировать время от времени, то я учусь слышать энергию, чувствовать ее. Если меня никто не отвлекает, то и со вторым шагом у меня нет проблем. Но вот третий шаг, который может показать, что я именно энергик, а не энергетик, к которым я причислен, гораздо более сложен.