— Я же сказала, Семён… — Она поднялась с земли. — Ты всё сломал: сломал меня, себя погубил.
Глаза начали закрываться, а перед тем, как жизнь покинула меня, я увидел лишь удаляющиеся родные фиолетовые хвостики…
Меня пробрал холодный пот, я с криком вскочил с кровати, хватая себя за горло и проверяя, всё ли в порядке. Вспомнил о Лене и схватил её за плечо, начал сумасшедше трясти.
— Сём, — ответила она сонно. — Ещё пять минут… Я сейчас встану…
— Лена! — Крикнул я. — Лена, проснись!
Девочка неохотно повернулась ко мне, на её лице застыло недовольство, но очень скоро оно сменилось волнением.
— Что случилось? — Она непонимающе хлопала глазами.
— Овраг, лес, НИИ, маузер? — Хаотично начал говорить я.
— Сём, я тебя не понимаю.
— Где мы? Ответь мне.
— Я не знаю, — пионерка начала оглядываться. — Какие-то подземелья какого-то института.
— Помнишь, что было до них?!
— Мы упали в овраг и оказались в этом странном лесу, потом был страшный лесник, дом… Затем Алиса.
— Хорошо-хорошо, — я смахнул пот со лба и сел на край кушетки. — Прости, приснился ужасный сон.
— Что тебе приснилось? — Лена села рядом.
— Какой-то парад, затем автобус… Потом, — мысли путались. — Нож, ты убила меня там, во сне, со словами: «Ты всё сломал».
— Я бы никогда не сделала тебе больно! — Девочка крепко обняла. — Никогда-никогда!
— Знаю, — гладя её по волосам, ответил я. — Говорю же: просто плохой сон.
Мы просидели несколько минут в обнимку, затем съели по галете, которых, к слову, осталось не так много, и распили одну бутылку воды на двоих. Алиса ещё спала, мой громкий крик не разбудил её, потому она продолжала елозить на верхнем ярусе и нервно мычать.
— Наверное, ей тоже снится что-то плохое, — посмотрел я на Двачевскую. — Разбудить ее?
— Нет, не стоит, — Лена остановила мою руку. — Пускай спит.
Вскорости Алиса проснулась, она лениво потянулась и посмотрела на нас сверху вниз заспанными глазами. Двачевская без слов спустилась, схватила галету и быстро умяла её, запив большим количеством воды.
Втроём снова вышли в общую комнату с рядами стульев и двинулись вперёд, виднелся ещё один туннель. Батарейки в фонарике начали садиться, и его тусклый луч выхватывал из темноты всё меньше предметов.
Туннель оказался полностью пустым: ни дверей, ни проводов, ни ламп — исключительно гладкие стены, немного тронутые каким-то лишайником или мхом. Мы медленно продвигались, но страшно уже не было. То ли мы привыкли к такой атмосфере, то ли полностью выгорели, и нам было уже всё равно. Не знаю.
Туннель закончился, и впервые за последние несколько дней я по-настоящему обрадовался — внутри всё затрепетало. Перед нами предстала винтовая лестница, ведущая вверх, на самом её конце расположился приоткрытый металлический люк, через который было видно ночное небо.
Мы, сломя голову, бросились к ней, чтобы подняться. Бедная лестница жалобно скрипела под ногами, шаталась из стороны в сторону, но мы упорно и бесстрашно бежали. Снизу она казалась короче, но через пару минут я первым вырвался наверх и с разбега повалился на траву, с громким смехом катаясь по ней.
Лена и Алиса выбежали следом и так же устало повалились на землю. Ночная прохлада и чистый лесной воздух опьянили нас, и я не сразу понял, что тут что-то не так.
«Лес? Трава? — Проскочили мысли в подсознании. — А где НИИ?!».
Я вскочил с земли и начал взволновано оглядываться вокруг, антураж совершенно поменялся: берёзы, сосны, яркая зелёная трава, цветы, лёгкий летний воздух, чистое ночное небо. Это не тот лес! Не те места!
— Что за чертовщина?! — Крикнул я и повернулся назад, чтобы убедиться, что мы только что поднялись из подземелья, но лаза уже не было, на его месте росла трава и ромашки. — Это как? Такого не бывает!
Лена и Алиса подошли ко мне со спины и удивлённо смотрели мне через плечо. Я был в ужасе, ничего не понимал, мозг отказывался анализировать такую абсурдную информацию.
— По-моему, мы вернулись, — Лена осмотрелась по сторонам. — В смысле вернулись туда, откуда начинали.
***