— Прекращай паясничать, — вожатая слегка улыбнулась. — А то сахар заставлю перетаскивать.
Девушка невесело засмеялась и бросилась к нам, она схватила Лену, Алису и меня в охапку, и начала крепко обнимать. К такой нежности я был не готов!
— Родные мои, как же я рада, — вожатая захлёбывалась слезами. — Как я скучала, как переживала! Теперь всё будет хорошо.
— Ольга Дмитриевна, — прохрипела Алиса. — Задушите!
Девушка отошла, продолжила тереть глаза и с неподдельной любовью смотреть на нас, но, заметив чекиста, прилипла к нему:
— Что бы мы без вас делали?! — Она повергла мужчину в шок.
— Да чего уж там, — он покраснел и начал отрывать от себя вожатую. — Пустяки.
— Нет-нет! — Она никак не хотела отставать от отца Лены. — Вы теперь наш самый желанный гость, приходите обязательно почаще, мы вас все вместе встречать будем.
— Я польщён, — он освободился от объятий. — Но, извиняюсь, у меня служба.
Со стороны жилых домиков послышались короткие и быстрые шажки, такое ощущение, будто кто-то бежал, причём босиком. Через минуту показалась Ульяна, она была одета в красную ночную футболку до колен, а в руках держала плюшевого медведя.
Она, не останавливаясь, бросилась к Алисе и на бегу запрыгнула на неё, отчего Двачевская чуть не повалилась на землю.
— Алиска! — Бешено закричала пионерка. — Вернулась! А я говорила! Говорила!
Алиса смущённо обняла подругу и как-то неуверенно засмеялась, будто опасалась, что её могут услышать.
— А я со Славей жила, — Ульяна вытащила язык и издала сопутствующий звук. — Она такая скучная, ничего не умеет! Пойдём скорее!
Девочка потащила Алису к домику. Вожатая хотела их остановить, но ей помешал чекист, он развернул Ольгу Дмитриевну к себе и строго сказал:
— Не стоит их останавливать, девочки и так многого натерпелись.
Вожатая кивнула головой и с улыбкой позвала меня за собой, я оглянулся на оставшихся Лену, Женю и Электроника, но те только заулыбались мне и махнули рукой, мол: «Иди».
И я пошёл, снова брёл по площади, снова увидел Генду и домик вожатой. Такое ощущение, словно я не видел этого уже тысячу лет, всё такое далёкое, но до боли в сердце родное.
Вожатая зажгла в домике свет и вытащила из шкафа новый комплект формы, положила его на стол. Всё это она делала без слов со своей извечной ухмылкой, правда, сейчас она смотрелась очень болезненно.
Я завалился на кровать, спина просто изнывала по ней, но заснуть так и не смог, погрузился в глубокие мысли…
***
Коршаков и Лена остались на площади вдвоём. Он присел на колено рядом с ней и, потрепав по волосам, улыбнулся:
— Ты точно не хочешь домой?
— Нет. Не обижайся, но Семён… — Девочка запнулась на полуслове.
— Я понимаю, — чекист обнял Лену — Он неплохой парень, но, в случае чего, ты мне скажи, я быстро из него дурь выбью.
— Пап, — она с укором посмотрела на Коршакова. — Если я узнаю, что ты обидел Семёна…
— Да никто не собирался его обижать, — отмахнулся он. — Так, поговорили бы немного.
— Ну-ну.