Девочка уже одела фиолетовую курточку под цвет волос, взяла отца за руку и опустив голову в землю, медленно перебирала ногами в сторону выхода из зала. Она обернулась, и я буквально ощутил, что она смотрит прямиком на меня.
— Думаешь ей нужны твои ответы? — Силуэт стоял совсем рядом со мной. — Все эти НИИ, документы, дневники — ей всё это не нужно.
— Но разобраться… понять…
— Ей нужен ты, — я почувствовал холодное прикосновение руки незнакомца. — Потому что ты единственный, кто у неё остался.
Я не знал, что ответить, а просто смотрел в спину уходящей Лены и на глазах выступали слёзы. Сам не знаю отчего, просто стало жутко грустно, невыносимо тоскливо.
— Ты всё сломал, Семён, — фраза резанула по душе. — Ты всё-таки всё сломал.
— Нет, — жалобно выдавил я. — Нет! Я не виноват! Я ничего не делал!
— Ты ничего не делал, — согласился со мной незнакомец. — Ты всю жизнь ничего не делал и ни в чём не был виноват.
— Я хотел, как лучше.
— Ты не виноват, что живёшь один, что все твои дни проходят на глупых сайтах с разными картиночками, — силуэт будто не слышал меня. — Ты не виноват, что все друзья отвернулись от тебя, что у тебя нет девушки и нет твоей вины в том, что ты не получил профессию и вынужден жрать эту дешёвую лапшу.
— Да что ты знаешь! — Закричал я. — Ты не был в моей шкуре!
— Глупый-глупый, Семён, — снова усмехнулся незнакомец. — Несчастный, одинокий и такой настырный.
— Убирайся вон! — Я отпрянул от силуэта. — Уйди от меня!
— От себя не уйти Сём, — он покачал головой. — Как ни старайся.
— И что мне делать?! — Я взмахнул руками. — Что ты мне прикажешь делать?!
— Жить, — коротко ответил незнакомец. — Тебе выпал чудесный шанс начать всё сначала, стать кем-то большим, так используй его.
— Как?! — Взревел я.
— Ты был на верном пути, — силуэт развернулся ко мне спиной. — Теперь уже поздно. Иди, ищи свои документы, находи свою правду, узнавай «Совёнок».
— И пойду! — Крикнул я вслед. — И узнаю!
— Только потом не плачь, — напоследок ответил мне силуэт.
Перед тем как мне проснуться, он обернулся, и я лишь мельком увидел в его лице что-то знакомое: невыразительные глаза, синяки под ними, небритая щетина. Кто же он, зачем он тут и что он от меня хочет?
***
Стояло раннее утро. Лена свернулась в калачик и всем телом прижалась ко мне, пытаясь хоть как-то согреться. Огонь уже потух, а от бывшего кострища поднималась лишь тонкая струйка серого дыма.
Я аккуратно провёл рукой по лицу девочки, отчего та нежно потянулась и открыла свои заспанные, ещё слипающиеся глаза, слабо улыбнулась.
— Холодно, — она потёрла себя за плечи. — И есть всё ещё хочется.
— Идём, — я поднялся с бревна. — Мы уже почти пришли.
Мы медленно зашагали вперёд, я всё ещё помнил где примерно находиться институт, проведённые ночи в обнимку с картами давали о себе знать. Сейчас мы забирались на крутой холм, а за ним должна была быть тропка, ведущая прямиком к цели.
— Когда мы вернёмся в деревню, — начала Лена. — Я с удовольствием съем все булочки и пирожки, и суп, и кашу тоже.
— Не лопнешь? — Я устало улыбнулся.
— Нет, — она похлопала себя по животу. — Знаешь, как тут пусто?
— Представляю.
— Только бы Ольга Дмитриевна не ругалась, — девочка стала серьёзнее. — А то снова дежурить заставит.
— Ты думаешь, после такого она нас только дежурить заставит, — я ухмыльнулся.
— Не знаю, — пионерка пожала плечами. — Но думаю, она будет очень злиться.