Разговор с оракулом вышел продолжительным, за каждую отданную монетку он очень обстоятельно отвечал на любой вопрос, если знал хоть что-то. Задавать глупые вопросы, я не стал, хотя и хотелось.
Домой добрался пешком, хотя в подъезд входил уже в сумерках. Не раз и не два хотелось сесть на автобус, но или лень или интуиция меня от этого удержали. Пройтись пешком, подумать – именно этого мне хотелось, и именно так я и сделал.
Как только входная дверь за спиной защелкнулась на замок, с огромным облегчением сбросил на пол пропахшую потом, кровью и дымом одежду. Пока не пропал запал, дошел до ванной комнаты и забросил все в стиралку. Сам же стал под душ.
Большой объем информации требовалось обдумать. Затем решить, что делать с новыми знаниями и как вообще действовать. Мелькнула даже мысль записать все в дневник, что бы уж точно не забыть. Например, точные цифры по избранным, точно не мешает закрепить на бумаге, как и общее число погибших.
Адреса некоторых интересных людей, опять же, забывать не стоит. А то перепутаю двадцать девятый дом, например, с двадцать восьмым и вместо главы районного УВМД попаду в гости к стоматологу. То же не лишнее действие, но все-таки немного не то.
Душ придал мне сил, поэтому по свежей памяти я все же набросал самые важные цифры в блокноте. А затем с блаженством откинулся на диван.
- Сладких снов, Анрюшка, - так, бывало, мама укладывала меня, когда я был маленьким, читая при этом коротенькую молитву.
*****
Бежать было тяжело, воздух никак не хотел заполнять горящие от кислородного голодания легкие, а ноги каждый шаг, словно преодолевали бурлящий горный поток. Мне хотелось остановиться и приять бой, но первобытный необузданный страх, заставлял бежать вперед. Бежать из последних сил, преодолевая сопротивление воздуха.
- Тебе не уйти, собака, - один из преследователей, молодой лейтенант, нашей доблестной полиции, с характерной дыркой в голове, время от времени окрикивал меня, грязно или не очень ругаясь.
Рядом с ним бежало еще два человека, один с ножевой раной, а другой с развороченной пулями грудью.
- Гребаные зомби! – от безысходности и отчаяния, я тоже ругался, чтобы хоть как-то бороться с липким страхом, обволакивающим меня как кукурузная патока муху, неосторожно слетевшую на манящий запах. – Откуда вы только беретесь?!
Не знаю, как долго я бежал, по ощущениям – целую вечность. Но так уж устроен этот мир, что все заканчивается и проходит, жаль только хорошее всегда немного быстрее. Вот и я уперся в тупик, заканчивающийся почему-то детской площадкой, полной змей.
Ну почему именно змеи?! Пауки или волки, да даже дракон не напугали бы меня так сильно, как эти жуткие и противные создания. Запрыгнув сходу на детскую горку, материализовал нож и повернулся к мертвецам.