Чонин растерялся от неожиданности, чем Хань охотно воспользовался: поймал его за руку и потащил на буксире в центр оптики. До смерти хотелось посмотреть ему в глаза и окончательно убедиться, что чертовщина под этим небом всё-таки случается.
― Постойте, ― окликнул Ханя Чонин после того, как споткнулся второй раз. ― Не так. Так неудобно.
Он тронул чуткими пальцами запястье Ханя, предплечье, локоть, плечо. Точно так же, как делал это некогда Кай. И потом твёрдо сжал плечо Ханя ладонью, оказавшись на шаг позади.
― Вот теперь можно идти, ― ярко улыбнулся Чонин, ― я буду чувствовать ваши шаги и дорогу впереди.
Хань безотчётно накрыл смуглые пальцы на плече ладонью собственной, погладил и вздохнул.
― Знаете, ходят слухи, что все свои работы вы посвящаете только одному человеку. Это правда?
― Да. Хотя я не уверен, что его можно назвать человеком.
― И кто этот человек? Или вы никому не говорите его имени?
Хань помог Чонину одолеть последние ступени лестницы и тихо ответил:
― Никому не говорю, но вам сказать могу.
― И?
― Не сейчас. Позже. Когда получу свой портрет. А насколько плохо вы видите без очков?
― Ужасно плохо, ― тихо засмеялся Чонин. ― Поэтому в самом деле лучше с закрытыми глазами полагаться только на слух и осязание, чем видеть слишком сильно искажённую картину мира.
― Но вы так и не узнаете, как я выгляжу. Разве это вас не огорчает?
― Ну… я мог бы… Если вы не против, то…