Кирилла явно забавляли наши потуги; он вольготно развалился на диване, закинул ногу на ногу и не спеша смаковал ликер. В глазах его тлели огоньки тихого сумасшествия.
- Пожалуй, вы были правы, цыплятки, - пропел он, покачивая носком кроссовки, - это гораздо веселей, чем командовать такими придурками.
Вилка коснулась века Тимохи, он отчаянно мотал головой, но проклятый инструмент точно прилип к определенному месту. Тимоху было жальче всех; я на секунду забыл о тупой боли в ребрах, дотянулся до его рукава:
- Взяли!
Джинсовка поползла с треском, а я... я просто заверещал, когда треснула моя собственная кость. Сквозь пот, заливающий глаза, было плохо видно, чем именно Андрон запустил в Кирилла, отвлекая внимание от тимовского рывка... Вся наша надежда сейчас заключалась в правом кармане куртки нашего опера, там, где удобно разместился его неразлучный, "Макаров".
За суетливой неразберихой сопротивления никто не слышал, как хлопнула входная дверь.
- Так, - раздался негромкий басок, - похоже, гостей здесь не ждали.
Головня шлёпнулась на пол и погасла. Левая рука Тимохи с зажатой в ней вилкой отлетела наотмашь, смазав меня по лбу. Стол, в который я упирался ладонями и коленкой, со скрежетом отъехал к дивану. Кирилл, багровея лицом, поднялся на ноги.
В дверях стоял мужичонка с внешностью управдома, изрядно битого жизнью... На нём был дешёвый бежевый плащ, на голове - кургузая поношенная шляпчонка, на ногах - парусиновые туфли цвета "прощай, молодость". И только в глазах его было нечто особенное, завораживающе-прицельное.
- Ты кто? - спросил Кирилл, взирая на пришельца с испепеляющей злобой.
Мужичонка молчком снял шляпу, не глядя, сунул её Андрону, крепко отёр ладонью взопревший лысеющий лоб.
- Назовись! - потребовал Кирилл.
- Подождите меня на улице, парни, - пробасил наш невольный спаситель. - Да дверь поплотнее закройте.
Мы с Тимохой не заставили себя долго упрашивать, но Андрон не был бы Андроном, если бы не позаботился о финансах:
- У нас в тайнике пол-лимона, - сказал он упрямо. - Надо забрать, прежде чем вы тут всё разнесёте.
- Всё неймётся? - спросил мужичок, и Андрюха залился пунцовым румянцем, чего с ним давно не случалось.