––Вот, значит, как! За один не купленный телевизор, в худшем варианте получи на сдачу ужас в ночи. В лучшем, игнорирование от своей дочери. Дожилась.
––Но бывает и так. Тебе поручают задание привести в порядок труп, то есть отправить его в последний путь в приличном виде. А ты, поработав над ним, превращаешь его в накрашенную девицу.
Мои глаза увеличились, челюсть отпала, а ноги обмякли. Появилось желание сбежать отсюда тихо и незаметно, пока не убили. Но в то же время моя словоохотливость, а попросту болтливость, увеличилась в разы.
––Это не я, – пошла я в отказ.
––Что не ты? – не понял Тедис.
––Меня там не было, – стояла я на своем.
––Ээээ, – завис Тедис, не совсем понимая, что я пытаюсь ему сказать. – Любава, ты меня не путай. Я тебе рассказываю примеры недоделок и их последствия.
––Аааа,– выдохнула я с трудом, и милостиво разрешила. – Продолжай дальше.
––А что продолжать? – пожал плечами Тедис. – В принципе это всё. Артефакт помогает завершить эти дела, вернее исправить их пагубные последствия. Вот и всё. Причем все случайности и неслучайности в твоей жизни с этой минуты будут складываться так, что ты волей или неволей начнешь заниматься только теми делами, которые, так или иначе приведут к завершению недоделок.
Я чего-то, не поняла? Это меня сейчас прессует какая-то иголка по каким-то моим незавершённым делам? Она ничего не попутала? А сломать её никто не пробовал? А на переплавочку, краса наша, не желает?
––Подожди, мне вот здесь и сейчас все твердили, что на землян ваши артефакты не действуют. Не пробиваемые мы, земляне, в этом плане.
––Вот в этом-то вся загвоздка. Да, действительно. Такого просто не может быть, или ты не человек, или у тебя есть привязка.
Шок от слов Тедиса был такой, что впору сознание терять. Но, видно мозг землянина вещь неведомая и неизведанная, поэтому неизвестно почему он не стал отключаться.
––Это я не человек? – возмутилась я – Да я, что ни на есть чистокровный, без примеси человек и горжусь этим. Нас людей, всякими вашими штучками не проймешь, мы выживаем в любых условиях. А о нашей неприхотливости и минимализме вообще молчу, они уникальны.
Мне было очень жалко себя. И чем всё это может закончиться, я не знала. Да и те, кто в этом хоть что-то понимал, тоже стояли с растерянными лицами. Лишь врач решился высказаться, глубокомысленно произнеся: