Поднявшись по ступеням, я начинаю стучать в дверь, но никто не открывает мне. Слезы не прекращают литься из глаз, еще сильнее усугубляя мое состояние, но я ничего не могу с этим сделать. Я уже готова выломать эту чертову дверь, как вдруг чья-та сильная рука ложиться мне на плечо, сдавливая его.
Я подпрыгиваю на месте от испуга, боясь повернуться. Но незнакомец делает это за меня.
– Фиби, что ты здесь делаешь? – На меня смотрит высокий черноволосый парень крепкого телосложения.
На его лице выражено недоумение, а рука на моем плече сжимается еще сильнее. Мне становится больно.
– Кто вы? – Хриплю я, стараясь скинуть руку незнакомца. Он в дребезги сломает мне плечо, если не ослабит хватку. – Отпустите, я закричу!
Молодой человек опускает руку и на шаг отходит назад. Он понимает, что напугал меня. Я кое-как дышу, по моему лицу продолжают стекать соленые жгучие ручейки слез, размазывая всю косметику. Да уж, выгляжу я сейчас, наверняка, не лучшим образом.
– Извини, я не хотел, чтобы ты испугалась, – парень виновато смотрит на меня, затем протягивая свою руку. – Я – Ричард Фриз.
Я недоверчиво смотрю на протянутую мне руку, но так и не решаюсь пожать ее. Мое сердце колотиться со скоростью света, и мне кажется, что я вот-вот шлепнусь в обморок, и мне не поможет даже нюхательная соль.
Но тут ко мне приходит озарение. Ричард. Одинокий волк-кочевник, о котором рассказывала Калет. Он был сильно ранен после нападения охотников. Однако пожать руку я все равно не решаюсь.
– Хорошо, я вижу, ты все еще боишься меня. Но что привело тебя сюда? – Спрашивает Ричард, сложив руки на груди.
Я туго сглатываю, прежде чем ответить парню. Как мне совладать с собой?
– Ну же, Фиби, – уговаривает меня он, словно маленькое дитя. От этого мне еще сильнее становится не по себе. – Для начала перестань плакать и сделай глубокий вдох. – Я повинуюсь. – Отлично, а теперь расскажи мне, зачем ты пришла в этот Богом забытый дом?
Я хмурюсь:
– О чем ты говоришь? Мне нужна Калет.
Ричард опускает глаза вниз, не желая смотреть на меня. Он знает что-то. Он знает, почему здесь заколочены окна, и мне никто не открывает дверь.
– В чем дело?! – Я начинаю срываться. Нервы сдают по полной программе.
– Ее нет здесь, Фиби.
Я в безмолвии открываю рот, не зная, как реагировать на его слова.
– Хорошо, тогда где она? И где их отец?
Парень молчит, не решаясь рассказать мне правду. В конечном итоге он берет меня за плечи и хочет подвести к лестнице.
– Идем, тебе не нужно оставаться здесь, – такими словами он решил ответить мне.
– Но я должна знать!
– Уезжай, Фиби!
У меня начинается истерика. Я вырываюсь из рук Ричарда, вновь захлебываясь слезами, и кидаюсь на закрытую дверь, начиная лихорадочно дергать за ручку.
– Она не умерла! Она не могла тоже умереть! Калет, открой мне, я прошу тебя! Калет! – Мои крики были словно мольбой в закрытую дверь, и, конечно же, тщетно. Я билась, словно это что-то изменит, но как же это глупо!
Ричард оттаскивает меня от двери и с силой прижимает к себе. Я во все горло реву, уткнувшись лицом в его грудь. Мне просто разрывает на части, и я ничего не могу сделать с этим.
– Я не знаю, где Калет, – говорит Ричард, успокаивающе покачивая меня в своих объятиях, – но их отец мертв. Его убили. Уезжай отсюда как можно дальше, Фиби. Все это смертельно опасно.
Но не мне бояться опасностей. Я уже столько повидала и перенесла, что новые передряги меня совершенно не пугают. Я хочу попасть в этот дом. Вдруг я найду там что-то, что чем-то сможет помочь мне.