Будь неладно это Центральное отделение, которое вечно не даёт ему покоя.
— Но я хочу.
Фель тяжело вздохнул и плюхнул на стол толстую папку с разобранными документами, чтобы обернуться к младшему демону. Амаймон, который бездельничал вот уже круглые сутки и действовал ему на нервы, раздражал. После того, как ректор Академии позвонил брату на телефон и тем самым отвлёк его от захватывающей схватки с Рином, Амаймон пребывал в депрессии. Его даже не отвлекали магазинные сладости. И нет, Укобак тоже не помог. Парень начинал канючить что-нибудь в исполнении полудемона, заявляя, что только тот правильно смешивает каждый ингредиент до такой кондиции, чтобы Королю земли сладость понравилась полностью. В магазинах всё было слишком сухо, а у Укобака — приторно. Так что Мефисто оставалось только смириться с тем, что чужое нытьё не прекратится.
— Рин на миссии.
— Вызови его обратно.
— Я расскажу всё Люциферу.
— Люци-нии прибежит, только если его позовёт Рин.
— Подожди ещё несколько дней, и Рин сам к тебе приедет.
— Но я хочу сейчас! Может, я сам отправлюсь в тот особняк?
— Даже не думай, — Мефисто вновь строго посмотрел на младшего брата. — Ты же понимаешь, что не я запретил тебе там появляться?
Амаймон ещё больше надулся и начал перекатывать запакованный леденец из одного конца стола, на котором сидел, в другой. Фель даже уже не раздражался на шебуршание — привык за столько совместно проведённых часов. Хотелось сердечно поблагодарить полудемона за то, что тот круглосуточно терпит это безобразие в Геенне.
— Чего ты вообще добиваешься? — недовольно поинтересовался Король земли.
— О, — демон растянул губы в усмешке и хитро посмотрел на брата, — всего лишь показываю нашему будущему правителю другой взгляд на, казалось бы, очевидные вещи.
Амаймон скривился.
— Ерунда какая-то. Лучше бы он всё-таки приготовил мне сладости.
Мефисто незаметно вздохнул и вернулся к заполнению новых бумаг.
***
За окном темнело; все уже разошлись по комнатам, стараясь разложить по полочкам сбивчивый рассказ Шиеми. Конекомару был явно в ужасе, чего с виду не скажешь об остальных, но никто не мог его винить. Тяжело признаваться, что даже у опытного экзорциста или повидавшего многое полудемона пробежал холодок по коже. Мёртвые дети часто пугают больше всего остального. Рин мог с чистой совестью сказать, что у него не возникало ни капли страха даже в детстве, когда он смотрел на живых кукол своей сестры, ведь они были взрослыми и не такими уж и пугающими, а мальчик точно знал, что оне-чан не причинит полудемону вреда.
Но в Ассии, видя кукольные техники Такары, Курода понял, что и обычные маленькие куклы могут насылать чувство медленно подбирающейся опасности, ведь с первого взгляда нельзя сказать, что в них скрыто. Что уж говорить об этой Акире, на пыльный забытый портрет которой Шиеми наткнулась в коридоре, пока бежала обратно? Никто из ребят, посланных на миссию, так и не смог договориться с остальными о природе её происхождения. Окумура чётко сказал, что случаев с привидениями, пропитанными демонической энергией, ещё не было. У них слишком сильно разнится природа происхождения.
Ту часть дома, где жили Кохэку и Кен, убирали ещё хуже, чем всё остальное, так что брат с сестрой легко могли наткнуться на какую-либо вещь, принадлежавшую погибшей. Казалось, Азэми-сан совершенно не жалела детей своей сестры. Женщина лелеяла лишь своё горе, наплевав на остальных. Становились понятны её прохладные отношения с мужем, выявившиеся при недавнем опросе.
Юкио пообещал себе проверить в другой части дома каждый труднодоступный угол на следующий день, ведь почти сразу же после общего сбора к ним настойчиво постучались служанки и выкинули приезжих из особняка до самого вечера. Наверняка по указанию Судзуки-сан. Позже все пытались заметить, что же изменилось, но и разбросанные ленты, и раскисшие китайские фонари остались на своих местах.
— Думаешь, она снова придёт к тебе? — спросил сонный Юкио, уже переодевшийся в пижаму. Рин в это время ещё только расстилал свой футон.