— Да ты, вроде, помоложе его.
— Да не, бабуля, куда мне до родства с князем.
— Я помню, — сказала она, — сына Альфедра по имени Сиги. Хочешь услышать историю о нем, или ты ее знаешь?
— Я хочу услышать и сравнить с тем, что знаю, — ответил Гарриетт.
— Прижила его Фригга с братьями мужа. Пока тот в походах был, а они его землями правили. Так что не родной он ему, по крови вроде как и родной, а не его. Пригожий был, вот как Ба́льдер сейчас, толстенький, румяненький.
Гарриетт вспомнил мелкого и пузатого подростка Ба́льдера и хмыкнул про себя.
— Только нрав у него с детства был не чета Ба́льдеру. Трусливый был, из Гладсшейна ни ногой. Еще и ворожить умел, слыханное ли дело? Бабское ремесло, — сказала старуха так, словно сама не женского племени.
— Ворожить? — удивился Гарриетт.
— Ага, ворожбой своей проклятой друга своего в могилу свел. Друзей мало у него было, да и тем завидовал. Сиги, — сказала она, — после того из города выгнали, сам Альфедр его до кораблей довел. И больше не видели. Сгинул.
— Бывает же, — сказал Гарриетт,
— А какую сказочку ты знаешь, милок?
— Да ту же самую, бабуля, — он положил ей еще медную монетку. Торговка едой накрыла ее ладошкой.