-Не внушает доверия, словно он ведет какую-то двойную игру. Весьма самодовольная и странная личность, этот Шарп, аристократ, англичанин, ничего не скажешь.
-Это не так, отец, - Шарлотта будто услышала свой голос со стороны. Она была на самом деле очень возмущена словами отца, отзывами о человеке, который понравился ей. Уильяма взяло удивление ещё больше прежнего. -Томас Шарп - замечательный человек, он добродушный и честный. Ты не прав в том, что отзываешься о нем так. Разве он дал тебе повод?
-Шарлотта, ты с ним знакома? - ошеломленно спросил отец, словно ужаснее вещи он никогда не слышал в своей жизни.
-Да, знакома, - гордо ответила девушка. -И могу сказать тебе, что он прекрасный юноша, хороший собеседник, и вообще…
На тревожный разговор из кухни выбежала Линда.
-Да, да, прекрасный, хороший… Ты так давно его знаешь? Чем он заслужил такие комплименты от моей дочери? - сердито спросил Уильям.
-Нет, я познакомилась с ним сегодня, в галерее. За такое малое количество времени я увидела в нем весьма доброго человека, интересного, - настойчиво защищала Шарлотта имя Шарпа перед отцом.
-Вот в этом ты вся. Доверяешь всяким проходимцам, с первыми встречными заводишь знакомства! От кого тебе передалось такое легкомыслие? Твоя мать никогда не была такой, а уж я тем более! - Отец начал постепенно выходить себя и уже повышал голос на единственную дочь. Шарлотта замолчала, она не знала, что отвечать, как-то растерялась, была прервана таким обвинением отца. В чем же её легкомысленность?..
-Вижу, что здесь не столько рвения доказать мою ошибку, сколько защитить человека, очаровавшего тебя. Значит так, чтобы я больше не слышал об этом англичанине от тебя. Я запрещаю тебе общаться с ним, надеюсь, что совсем скоро он уедет, - уже спокойно, но настойчиво продолжил старый магнат.
-Отец, ты что, запретишь мне общение с ним только потому, что он тебе не понравился? Но это несправедливо! Позволь мне самой решать! Это моя жизнь и я выберу себе общество самостоятельно. Я сама решу, что мне делать, с кем мне общаться, с кем видеться, за кого замуж выходить, - с этими словами девушка встала из-за стола и поспешила в сторону лестницы.
-Шарлотта, вернись! Шарлотта! - позвал отец, но дочь, даже не обернувшись, скрылась на втором этаже. Уильям же устало вздохнул и схватился за сердце.
-Мистер Мунн, что с вами? - Линда, свидетельница этой неприятной ссоры между родными людьми, тут же подбежала к нему, обняла его за плечи.
-Принеси мне лекарства, - попросил тот, морщась от колющей боли.
-Сейчас, сейчас.
Шарлотта поднялась к себе в комнату, рассерженная этой несправедливостью, этими новыми запретами. Как же она не любила их…
Такой благоприятный день был испорчен таким неприятным вечером, сложным для того, чтобы вспоминать и обдумывать его. Слова отца о её легкомыслии никак не выходили из её головы. Разве она не имеет право на симпатию к Томасу, разве не имеет право на общение с ним? Какие законы говорят об этом? Никаких. А сердце и вовсе твердит его имя каждую минуту. Так что же неправильно? Почему все так?
Эти бесконечные вопросы и раздумья довели девушку до слез. Она забралась на постель и буквально упала на подушки. Оказавшись под мягким одеялом, она поняла в полной мере, как устала за этот день от различных пережитых эмоций. Сон как-то очень быстро напал на неё, будто хищник, стоявший все это время за углом и ожидающий жертвы. Она провалилась в этот сон, отдала ему всю себя, отпустила все грустные мысли и почти забылась, как внезапно над ней пролетел до боли знакомый, хриплый женский голос, который звучал как эхо прошлого, будто сами стены породили его в этот момент и прокричали:
-Берегись Багрового пика.
От зловещего шептания Шарлотта вздрогнула и резко поднялась на кровати, бросая испуганный взгляд на комнату, которая по-прежнему была пуста.
-Кто здесь? - проговорила она, спросила словно у пустоты. В ответ лишь исчезал чужой шепот. И слова эти странные, звучащие уже не раз, произносимые этим существом не единожды, обладающие какой-то головоломкой, такие простые и одновременно непонятные слова отдавались ей липким страхом, налетевшим так неожиданно.