Простоволосой Фйонн предстала перед роднёй:
— Смотрите, не простой гребешок Финн принёс! — и стала волосы чесать.
Раз провела гребешком, два провела, а на третий посыпались на пол самоцветы и золото.
— Никак у ведьмы лесной достал, — изумился Брандон, да строго сыну пальцем, когда тот потянулся за золотой монетой на полу. — А ну, не трожь! Чужое то золото, колдовское или эльфье, чего хуже. А ну как в труху превратится! Знаем мы эти шуточки.
Вздохнул Финн, но делать нечего, послушался отца и ни монетки не тронул. Так день прошёл, настала ночь, потом и утро, а золото не обратилось опилками, камни всё так же сверкали как звёзды в небе. Смягчился тогда отец и сказал:
— Жена, а ну иди на рынок, купи лучшего мяса, пива и свежайшего хлеба, знатный сегодня обед будет. Хороша сынова находка. Не украл ли? — вдруг строго спросил отец, Финн испуганно замотал головой. — Смотри у меня, — показал он сыну тяжёлый кулак.
И вот, стали они жить поживать и не бедствовать, но с каждым днём всё больше хотелось золота, всё больше богатства. И вот, ходит теперь Энна, жена, в шелках, у Фьонн золотые нити в волосах, а платье жемчугом расшито, да и Финн теперь как принц рядится, в золоте весь. Вместо избёнки теперь добротный дом, богато убранный, белоснежные кони в конюшне стоят, золотой сбруей звенят, а Брандон королём сидит, палец о палец не ударит — всё за него слуги делают. Энна золотой нитью шьёт, вышивает, белые руки не пачкает, спину больше за работой в поле не гнёт.
И год так прошёл, возмужал Финн, завидным женихом стал. Вот уж и девицы на него хитро глядят, да красуются, но ни на кого внимания молодой богач не обращает.
— Вон, король наш, на фее лесной женился, чем я хуже? — говорил он, так вскружило золото ему голову.
— Брось ты это, беду накличешь! — говорила ему сестра. — За тобой девки ходят, любую выбирай, любая согласится, даже королевна.
— А вот и выберу! — гордо вскинул златокудрую голову Финн. — Вот кто мои задачи разрешит, ту и возьму! Устроим смотрины.
Так он сказал, да так и случилось. И так были громки его слова, так окрест весть разнеслась, что богатейший во всём королевстве жених намерен себе невесту искать, услышала его в самом тёмном и глухом сердце леса ведьма,любившая кровь и человеческое мясо, дочь страшной безлунной ночи. Любопытно ей стало, кто же так разбогател, что и у короля золота в сокровищнице и того меньше. Облеклась она в предрассветные туманы, вплела в косу лунные лучи, а из звёздных бликов на воде взяла себе чудные туфельки, да такой красавицей стала, что всех собой затмит. Из ночной темноты родился дивный конь, которого она оседлала и отправилась на смотрины.
Много красавиц собралось в тот день в богато украшенном зале. И все они надели лучшие платья, достали все свои драгоценности, в зале было светло от блеска золота и камней, что были на них. К*н*и*г*о*ч*e*й*.'нe*т Гордо каждая из дев смотрела на своих соперниц, и каждая считала, что лишь она прекраснее всех, и лишь её будет любить молодой Финн. Но стоило лишь к вечеру явиться последней, как улыбки померкли, ибо не найти было никого прекраснее среброволосой девы, что явилась сюда, и думали все, что перед ними дева из эльфов, из тех, кого ещё можно было встретить лунными ночами на поляне в лесу.
Тут же узнал красавицу Финн, а она его. И понял он, что непременно лесная ведьма превзойдёт здесь всех и красотой, и умениями, а ведьма сразу догадалась, где её волшебный гребень, который, как она считала, был утерян в лесу.
Побледнел Финн, но поздно было уже всё отменять. И тогда он придумал как и задачу девам задать, и от ведьмы избавиться. Не сможет она, кровопивка, против законов не ей установленных пойти и отказаться.
— Та мне женой будет, которая засеет поле за домом звёздным семенем к утру.
Тут же пригорюнились девы — уж какая злая шутка. Но нет, не шутил Финн. Зароптали красавицы, топнули ножками и по домам разъехались.
С лёгким сердцем Финн лёг спать, а как проснулся на рассвете, вышел во двор, да так и застыл. Ни звезды на небе, а из земли поднимались серебристые ростки. Все сбежались посмотреть на это диво, снова к вечеру съехались невесты.
— Кто из вас поле усеял звёздами? — спросил Финн, а сам про себя молился.
Дивным сиянием к вечеру наполнилось поле, расцвели на серебряных стеблях цветы-звёзды, а на небе, чёрном как уголь, одиноко висел народившийся месяц.
— Я! — вышла вперёд красавица с волосами чёрными как ночь, то была Блейтин, дочь богатого купца.
С облегчением вздохнул Финн.
— Я! Я это сделала! — послышался ещё голос.
— Нет я!
— Я!