Они оба, исследуя все, двигались очень медленно, стараясь ничего не пропустить. Слава снимал буквально все, что попадалось на глаза. Рогозина поежилась, чутьем чувствуя смерть.
Она медленно водила лампой по колыбели. Сняла отпечатки — явно женские, небольшие, значит касалась мать. А потом снова нашла пятна крови— дерево впитало ее и хранило все эти годы.
Сделав соскоб в пробирку, она услышала неясный шум. Обернулась — а Слава уже доставал из шкафа толстую, объемную книжицу в темно-коричневом переплете.
Альбом. Он нашел его.
Рогозина, стараясь производить как можно меньше шума, подошла к мальчику и стала заглядывать к нему через плечо. Слава раскрыл альбом и с жадностью уставился на фотографии, листая одну страницу за другой. Они все были странными — явно магическими. Люди на них двигались как на голограмме, то попадая, то исчезая с них. Но все были черно-белыми.
На одних Рогозина узнавала биологического отца Славы — действительно, красивый парень, а затем и мужчина. Тот явно был душой компании — всегда стоял в середине всех фотографий и улыбался в кадр. Часто встречался с ним тоже очень красивый парень — его улыбка была чуть ленивой, торжествующей, будто бы он знал, что он прекрасен и вовсю пользовался этим.
— Наверное, это близкий друг твоего отца. Может, на изнанке фото есть надпись?
Слава извлек фото из альбома и развернул тыльной стороной.
«Я и мой друг Сириус Блэк. Мы на квиддичном матче за кубок…» — прочитал он вслух.
— Понятно. Листаем дальше. — Хотя сама Рогозина уже не очень смотрела в альбом — она нашла на одной из лежащих игрушек ярко-рыжий, длинный волос, явно женский. Наверное, это материнский…
Они до листали до самой свадьбы. Женщина в свадебном платье, что была рядом с Поттером, счастливо улыбалась и салютировала бокалом. На ее руке сверкало яркой искоркой обручальное кольцо. А затем Поттер целовал свою жену, бережно обнимая ее за талию. Но тут Рогозина, присмотревшись, поняла, в чем причина. В бокале Поттера явно было шампанское — было видно струящиеся пузырьки. А у его жены, Лили, явно был сок или вода. И платье было чуть явно расширенное в талии… Красивая пара, очень.
— Судя по фото, они уже тебя ждали, — сказала вслух, рассуждая, женщина. — У нее в бокале не шампанское, а сок или вода. На вино не похоже…
— Да, я тоже это понял… — сказал Слава. — Моя… биологическая мама была очень красивой…
Он с любовью провел кончиками пальцев по фото…
Рогозина обнаружила в доме еще волосы, явно не принадлежащие хозяевам, и так же сложила в пакеты для вещдоков. Так же ее напряг длинный черный волос, который прицепился к колыбельке, словно кто-то сидел на полу, прислонившись к ней головой. Если бы еще можно было взять дело Поттеров и тщательно порасследовать… Но она еще не знала всех тонкостей здешних законов, и рисковать было опасно…
Будем оперировать с тем, что имеем.
Слава засунул в рюкзак альбом. Рогозина не обнаружила на нем почти никаких отпечатков, кроме очень старых, явно хозяйских. Одно фото она взяла — пусть будет у нее, да и для базы нужно.
Но нужно было идти — им еще предстоял визит к родственникам. Рогозина большей частью полагалась на то, что должны же им были сообщить, что Поттеры погибли, и принести их личные вещи! А еще Рогозину интересовало и то, почему же они не искали ребенка все эти годы…
Они трансгрессировали вместе с профессором и оказались перед красивым загородным домом. Он был чисто… английским, с лужайкой, с газонами и клумбами.
Рогозина вместе со Славой быстро стряхнула с платья пыль; Слава помог ей привести себя в порядок. МакГонагал исчезла.
— Ну, — проговорила Рогозина, оставшись довольна видом сыном, — идем знакомиться…
Парень только кивнул.
Рогозина до упора нажала на дверной замок. Раздалась приятная птичья трель. Через несколько секунд на пороге появилась миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Она была одета в платье клюквенного цвета и на шее красовалось жемчужное ожерелье.