Так что сейчас тройка шла на каток в относительно хорошем настроении. А потом у Вячеслава был еще задуман и план, касаемо собственной матери…
Тайно от всех (ну, кроме, разумеется, Полумны), он пригласил на каток и пребывающего на отдыхе Николая Петровича, своего крестного. Тот с радостью принял приглашение, и сейчас маму ждал приятный сюрприз.
О симпатии своего крестного к матери Рогозин-младший знал, еще когда был самым обычным школьником из России, не знавшим, что он маг. Только он знал, что мужчина очень трепетно хранит одну фотографию, где мама обнимала его за плечи. Тогда был тоже Новый год — они праздновали его на работе, в окружении ставших почти родными друг другу коллег. Знал — и молчал, понимая, что мать не особо приемлет «неуставные отношения» в их специфической работе по ловле преступников. Круглов горячо любил начальницу, что называется, «на расстоянии»; хотя он и предпринимал отчаянные, но бесплотные попытки сблизиться с ней, но она то ли не видела, то ли не хотела видеть его… потуги. Он видел и других ее мужчин, видел, как за ней ухаживают более молодые и более богатые, но что-то или кто-то словно удерживал его от честного признания женщине. Слава надеялся, что дальнейшие годы, пролетающие дни и сама жизнь сделают свое — сведут Круглова и маму, но что-то и почему-то не срасталось (особенно после появления у нее Дмитрия Юрьевича, а затем и Бориса Селиванова)…
Быть может, горячая гонка по льду растопит холодный лед в отношениях?
Рогозин-младший и Невилл вовсю уже трескали горячие пирожки с фруктовыми начинками и запивали чаем, когда появился майор, а по совместительству крестный папа Вячеслава, с парой коньков на плече.
— Крестный! — радостно завизжал подросток и повис на шее Круглова. — Классно, ты пришел…
— Н-да, быстро ты растешь, — заметил заместитель ФЭС, — привет, Галь… Здравствуй, Луна… — девочка приветливо кивнула. — А это кто? — обратил он внимание на Невилла.
— З-з-здравствуйте, — робко произнес тот. От внимательных и цепких глаз майора не укрылся синяк под его глазом.
— Крестный, знакомься: это Невилл Долгопупс, мой одноклассник. Если ты хочешь спросить — откуда синяк, — поспешил прибавить Рогозин, — то это Нев неудачно спланировал на льду.
— Я очень-очень неловкий от природы, — немного скованно улыбнулся мальчик мужчине с сединой в волосах.
— Привет, Коль, — Рогозина подошла ближе к их кампании, — какими судьбами здесь?
— Покататься пришел, — с непроницаемым лицом проговорил тот. Но не успел он что-то сказать, как Слава перебил весь разговор фразой:
— Луна, пирожки ты готовила?
— Ага, конечно… — с сарказмом проговорила девочка, — я трупы лучше вскрываю, чем кулинарией… занимаюсь. Каждому свое… — и она смущенно улыбнулась.
Невилл поперхнулся пирожком одновременно с Николаем Петровичем.
— Ты уже… Вскрывала человеческие тела?! — выдохнул мужчина.
— Всякое приходилось… — уклончиво ответила она. — Но, если вы хотите узнать правду, да, вскрывала. Вы пирожки ешьте, ешьте пока горячие. И свои подарки возьмите — это все вам…
— Именные термоса! — воскликнул Вячеслав. — Круто это ты придумала! Это то, что нужно! Спасибо!
Действительно в рюкзаке всех ожидали красиво подписанные, удобные небольшие термоса разных цветов.
Невилл тоже горячо поблагодарил девочку. Галина Николаевна вертела в руках свой подарок и разглядывала серебристый, хромированный термос с ее полным именем «Галина» на боку. Надпись была сделана черным цветом. У ее сына был темно-зеленый — с серебристой надписью, Невилл получил коричневый, с именем, выведенным золотой краской, а Николай Петрович — черный с алым, выведенным именем.
— Спасибо, — проговорил мужчина, невольно улыбаясь девочке и приятному сюрпризу. – С огромным удовольствием буду его носить с собой…
— Да, — тут уж женщина согласилась со старым опером, — очень неплохой подарок, спасибо тебе большое.