Школа от этих известий начала ликовать.
— А Лавгуд, Рогозин и Долгопупс, — Альбус Дамблдор старался перекричать все нарастающий шум, — и мисс Грэйнджер (как только ее расколдуют) как и их опекуны и родители, получат от Министерства специальные награды и грамоты.
— Хоть одна польза от этого дурака Долгопупса, — проговорил Малфой товарищам по змеиному факультету, — что экзамены накрылись…
Рогозину подозвали к телефону, по которому осуществлялась связь с высшим руководством, уже после окончания рабочего дня. Она, недоумевая — дела все были раскрыты и отданы в суд, отчеты — сданы и написаны в срок, взяла трубку из рук Николая Петровича.
— Странно, — заметила она, мудро прикрыв рукой микрофон и приглушая голос, — зачем я им сейчас понадобилась? Уже ведь девять часов!
Круглов только пожал плечами. Он и сам не знал, зачем именно.
— Да, господин генерал, — откликнулась женщина в трубку, — слушаю вас…
Она слушала голос генерала минут десять.
— Есть, — проговорила она, пребывая в изумлении, ее глаза расширились, а лицо выражало полнейшее недоумение, — да… Спасибо вам, товарищ генерал.
— Галь? — спросил мужчина, — что стряслось?
— Из Англии на мое имя пришла особая благодарность за воспитание подрастающего поколения… — изумленно проговорила она, садясь за стол. — Что… Что там такого натворил мой сын?!
— Он тебе чего-нибудь говорил? — начал терзать ее старый опер.
— Говорил, что происходят таинственные нападения на одноклассников его школы, и никого не могут найти и поймать, но…
— Ну, вот, — рассудил майор, перебивая ее, — наверное, Славка, и поймал преступников с поличным…
— Но он клятвенно обещал мне не вмешиваться в это! — Рогозина была зла, — я взяла с него слово, что он будет вести себя осторожнее! Ух, я ему задам по прилету! Месяц будет сидеть у меня дома наказанный! — ее кулак с треском опустился на лакированную до блеска поверхность стола, да так, что чашка с кофе подпрыгнула на месте.
— Галь-Галь! — замахал руками заместитель, — остановись! Ты скора на расправу! Узнай лучше, почему он нарушил твое слово, а затем и применяй к нему карательные меры! Уверен, что у него найдется стоящая причина…
— Мне завтра, — мрачно объявила начальник ФЭС, — переться в Министерство за грамотой, при полном параде. Кто-то приедет вручать мне ее аж лично в руки… Вот уж куда не хочу завтра поутру, так это туда! Чудесно… — всплеснула она руками.
— Я тебя заменю, — ответил заместитель ФЭС, — даже несмотря на то, что взял отгул… Ты же там будешь не долго?
— Неизвестно, — серо-стальные глаза устало уставились в лицо майора, — но спасибо, Коль. Но мне жаль, что я ломаю твои планы… Так и знала, что Вячеслав не оставит это все, так и знала!
— Рано он начал, — рассмеялся мужчина, — по сути, он раскрыл свое первое дело…
— Слишком, — выделила голосом первое слово Галина Николаевна, — рано…
Рогозин рассматривал, как и остальные, находящиеся вместе с ним друзья, грамоту, только что полученную из рук мадам Боунс. Их тройку вызвали к МакГонагалл, и та переправила всех через каминную сеть в Министерство. Луна держала две грамоты — свою и грамоту Гермионы, которую вызвалась передать подруге непосредственно. Та их в сдержанной манере похвалила и пожурила их, и отпустила обратно в школу.
— Скорее бы Гермиона была в порядке! — весело говорил Невилл, — она бы обрадовалась этой грамоте!
— Она будет скорее рыдать, — хмыкнула Полумна, — ведь экзамены-то отменили из-за нас, «виновников торжества» так сказать. Еще и моему крестному с отцом направили грамоты тоже…
— Ой, ё! — выдохнул Рогозин, — мне же от матери за это крупно влетит! Я ж ей обещал-то… Никуда не влезать.