— Мама, подожди… не отключайся… Девочек похитили. Это точно…
Неожиданно пол снова ушел из-под ног, и он вторично потерял сознание…
— Галина Николаевна! — в кабинет начальницы ворвалась белая как простыня Амелина, — срочно включите телевизор!
Рогозина моментально щелкнула пультом: диктор сообщал, счетом в таком-то районе Москвы неожиданно обрушился спортивный комплекс.
Сердце пропустило удар.
— Слава! — только успела она выговорить вмиг пересохшими губами, — девчонки…
Оксана и сама не поняла: белая как смерть начальница вскочила на ноги, схватила за ручку сумку и мимо нее пробежала столь быстро — как молния, по пути зацепляя всех. Телефон на столе начальницы начал разрываться неприятной трелью, знакомой всем, кто хоть раз слышал, как звонит генерал…
За порогом Галина Николаевна, моментально заведя двигатель своей машины, нажала на педаль газа.
— Николай Петрович! — обратилась Оксана к вошедшему заму, — звонил генерал, мы подключены к расследованию дела об обрушении спортивного комплекса…
— Где Галя?
— Она только что убежала… Там ведь в это время Слава занимается с девчонками Вали.
— О, господи! — испуганно выдавил мужчина. — Лишь бы они все были в порядке… Так, собираем мобильный штат, технику и выдвигаемся!
Тут он перевел взгляд на шкаф, и решил взять с собой форму женщины. Мало ли.
Рогозина, как поняла сама, пристроилась за колонной машин скорой помощи и пожарных со спасателями, явно едущих на место чрезвычайного происшествия. Перед ней стартанул алый мопед, который влез в узкий промежуток между всем машинами, и скрылся из глаз. Что-то в фигуре, сидящей за ним, показалось женщине знакомым…
Она вот уже три раза пыталась дозвониться до сына. Сердце колотилось в груди как бешеное, борясь с паникой, ужасом и страхом.
На четвертый звонок Вячеслав откликнулся:
— Да, — раздался слабый, обессиленный голос.
— Слава! Где ты? Что… — ее голос прервался от беспокойства за него. И тут же она ощутила сильное облегчение. Он жив…
— Мама, я внутри… — хрипло начал говорить парень. — Около стойки рецепшена… Тут… Везде… Стеклянное крошево, бетон и пыль… Тела везде кругом… — его голос стал слабеть.
— Не двигайся с места! — крикнула она в телефон, — сейчас я к тебе еду, и едут спасатели!
— Мама, подожди… — вновь раздался его голос, — не отключайся… Девочек похитили. Это точно…
— Что? — Рогозина сначала думала, что ослышалась. — Слава? Слава! Слава…
Но в трубке послышалось шипение, и затем пошло противное пиликанье: звонок прервался…
— Черт! — она метнула трубку в бардачок, и снова надавила на педаль газа…
Рогозин очнулся от того, что его трясли за плечо:
— Слава! Вячеслав! — раздавался девичий голос, — да очнись же ты!
— Луна? — он распахнул свои глаза. Голова тупо болела. Луна была во всем кожаном: брюки, куртка с молниями, похожая на байкерскую, грубые ботинки…
— Да, это я. Пойдем… Вот так…
Неожиданно его сильным движением поднимают на ноги. Рогозин не верит, что эта хрупкая девчушка на самом деле так сильна, но безмолвно повинуется ее телу и рукам.
— Меня по голове чем-то стукнули… — прошептал он, опираясь на ее плечо. — Как ты меня нашла?
— Браслеты, помнишь?
Рогозин помнил. Он, напоследок, дал всем браслеты — чтобы они знали, кто и как себя чувствует. На браслетах были написаны имена друг друга, и если что-то случалось, или они — в опасности, то браслет нагревался, а имя, написанное черными чернилами, краснело.