Может, это всё просто розыгрыш? Но Мариса слишком убедительна, говоря о существовании ёкаев. К тому же, некоторые вещи заставили Исао усомниться, что он всё ещё в привычном мире: например, отсутствие хоть какой-то техники в доме Рэйму. Даже жрицы в его время могли позволить себе холодильник или дешёвенький смартфон. Однако тут не было и намёка на работающие достижения науки — даже собственный мобильник Исао не видел с тех пор, как очнулся ночью в том лесу.
А что, если то, что его никто не сожрал тогда — чистейшая удача? Что, если он не первый, кто оказался там, но первый, кому повезло после этого выжить?
Его бессвязный поток мыслей продолжался, и Мариса с беспокойством поглядывала на него. “Может, зря я так сразу ему всё выложила? — смущённо подумала она. — А то во Внешнем мире у них там всё по-другому…” Когда она уже хотела осторожно напомнить ему о своём существовании, Исао вдруг вздрогнул и, тряхнув головой, гробовым тоном поинтересовался, всё ещё глядя куда-то в сторону:
— И? Что мне теперь делать? Забиться в какой-нибудь угол и ждать, пока меня кто-нибудь съест?
— Почему сразу ждать пока съедят?! — возмутилась Мариса. Она хотела сказать что-то ещё, но Исао опередил её с неожиданным заявлением:
— И откуда мне знать, что ты не какая-нибудь кицунэ? А что, вы ведь вчера с этой лесной мадам предположили, что я не человек, так что для нечисти, видимо, не обязательно иметь рога и пару крыльев, а?
Исао развёл руки и нервно рассмеялся. Мариса обиженно поджала губы. Она вдруг резко перегнулась через стол и дала своему разбушевавшемуся подопечному крепкий щелбан. Тот громко ойкнул и, по-детски зажмурившись, положил сразу обе руки на лоб. Мариса села обратно и, скрестив руки на груди, раздражённо хмыкнула.
— Это я-то не человек? Да я один из самых человечных людей в Генсокё! — обиделась она. — И вообще, истерики ничем не помогут. Да, в Генсокё ёкаев большинство, и нужно уметь сражаться, чтобы тут выживать, но ведь есть места, где живут люди. Деревня людей — туда ёкаям соваться запрещено. Все понимают, что люди и ёкаи должны сосуществовать более-менее мирно, иначе баланс сил будет нарушен. Ни одной стороне не выгодно полное истребление другой.
Марису явно глубоко задело его предположение. Исао хорошо прочувствовал это через довольно болезненный щелбан и недовольные нотки в её голосе. Некоторое время они оба молчали, доедая скромный завтрак. Мариса всё ещё выглядела обиженной, а у Исао было предостаточно времени остыть и переосмыслить свою поведение. И теперь он ясно осознавал, что поддался панике, полноценной и неконтролируемой. К сожалению, после того, как он выпустил своё беспокойство наружу, Исао чувствовал себя истеричным идиотом. “И чего я разорался-то? — мысленно сокрушался он. — Можно же было просто спокойненько всё выведать — и толку было бы гораздо больше, и не пришлось бы тратить лишние нервные клетки… Наверняка теперь она считает меня психованным…”
Исао тяжело вздохнул, осознавая необходимость извиниться. Он отложил палочки для еды и хотел было начать говорить, как вдруг в тот же момент Мариса поставила на стол пустую тарелку, и они оба синхронно раскрыли рты, чтобы что-то сказать. Конечно же, таким образом диалога получиться не могло, так что в итоге право первенства взял Исао и, сложив руки, произнёс:
— Послушай, извини, если обидел. Я поддался эмоциям, и это не очень красиво с моей стороны.
Мариса вздохнула и покачала головой.
— Ладно, проехали, — махнула рукой она и ухмыльнулась, давая понять, что больше не сердится. Затем она сложила руки на столе, подалась вперёд и проговорила: — Важнее то, что мы с тобой в итоге будем делать. Я считаю, что самым логичным вариантом будет пристроить тебя в деревне людей. Можешь, конечно же, поискать другой вариант, но тогда уже без меня…
— Нет-нет, меня всё устраивает! — поспешил заверить Исао, замахав руками.
Мариса самоуверенно ухмыльнулась.
— Что ж, тогда тебе лучше слушать, что я тебе говорю, — заявила она.
Исао ничего не оставалось, кроме как согласиться.
***
— Итак, давай ещё раз проверим, всё ли ты усвоил, — проговорила Мариса, уперев руку в бок, а в другой удерживая свою неизменную метлу.