<p>
«В том, что я доктор, а вы душевнобольной, нет ни нравственности, ни логики, а одна пустая случайность»
Случайность, говоришь, доктор Чехов?
И мы с собакой отправились…
</p>
<p>
Подглава. (Куда, где.)</p>
<p>
И мы с собакой отправились в город Егорьевск. Именно в этой реальности и препроводили малоизвестного тогда писателя в отделение городской больницы, а именно в шестую палату (там содержались люди память потерявшие, но тихие, безвредные как для персонала, так и для себя). </p>
<p>
Подглава. (Как.)</p>
<p>
Есть только миг, за него и держись… М-мда… Именно так. </p>
<p>
У меня было одно мгновение между «взятием» писателя и его помещением в суровую действительность шестой палаты. Бритва, сука такая, все решила за меня. Вот гадина.
Глава шестая, где всё понятно, но не понятно что с Россией </p>
<p>
</p>
<p>
Вот, гадина! Собака Бритва, прикинувшись какой-то беспризорной животиной (ей, как хорошему актеру не было нужды валяться в отбросах и портить свою глянцевую шерстку – соорудила на морде страдальческое выражение – и всего делов), куснула Антон Павловича Чехова аккурат в паховую область. Не больно, но зато на психику действует замечательно. </p>
<p>
Чехова отвезли в больницу, правда в другую, где он и написал свой замечательный рассказ. А заодно и наброски «Вишневого сада» набросал. </p>
<p>
Николай Александрович Романов прочитал. Потом перечитал Гоголя, а именно «Ревизор» и решил:
«… Дай бог мне обладать таким литературным даром, а то заставили управлять страной, в которой я ничего не понимаю и подданных своих не знаю совершенно…»
</p>
<p>
Глава седьмая, где все выходит на круги своя</p>
<p>
</p>
<p>
Бдам-с… Опять по голове. Больно. Бритва, любимая моя, приносит мне фляжку с коньяком.
Ух-ты! Вот это я напился! Вышел к пруду и…</p>
<p>
Пошли домой, Бритвочка. </p>
<p>
И я пришел. Записал то, что привиделось. Любопытно. </p>
<p>
Было – не было? Кто знает! </p>
<p>
А туман кисельный над прудом стоит.</p>
<p>
И Бритва настырно пихает мне в руки пенсне. </p>