*** Нью-Йорк. 2012 год. ***
В ее цветовой гамме преобладают темные, даже черные оттенки, ведь Кетрин Пирс видела только тьму. Тьму, несмотря на то, что гостиничный номер освещает свет солнца. Смотрит в зеркало. Она должна собраться, сдержать внутреннюю дрожь и подавить всякие эмоции ради достижения своей цели. Она готова сыграть в игру.
Готова вести эту игру под названием любовь.
Поправляет декольте черной хлопковой майки, набрасывает поверх изделие из натуральной кожи, выглядят очень дорого и стильно. Натуральная кожа мягкая и дает большой простор для экспериментов, за счет чего дизайнеры получают самые разнообразные фасоны верхней одежды, от укороченных косух, до классических кожанок. Именно такие дорогие кожаные куртки и предпочитала Кетрин Пирс. Неизменные ботинки на каблуках. Она готова, только вот прическа. Аккуратно уложенные вьющиеся локоны цвета шоколада. Не то. Она ощущает это в глубине своей души. Не то, и смотря на свое отражение, пытается вспомнить прошлое, воссоздать иллюзию того, как она выглядела более пяти веков назад. Но она позабыла. Позабыла ту девушку, которой была. Позабыла, но в памяти всплывают аккуратные косички и понимает, что ей нужно, чего не хватает, для завершение образа. Ухмыляется, завершая образ косичками точно зная, что Элайджа Майклсон оценит это. Сегодня ей нужно произвести впечатление на этого мужчину. Сегодня она должна сыграть с ним, заставить его поверить в любовь, найти подходящие слова, чтобы он обернулся в ее сторону и смотрел только на нее. Оценит каплю невинности, которая осталась в ней от милой и чистой Катерины. Готова, идти, надевая на свое плечо сумочку Шанель на цепочке.
Готова идти, и объявить следующий раунд.
Тихо закрывает дверь гостиничного номера. Вход-выдох, который помогает подавить ей эмоции. Гордо поднимает голову, и верит в то, что свобода уже так близко. Она пошла на это ради свободы, и уже невозможно повернуть назад.
В его цветовой гамме преобладают разные оттенки, в основном темные, ведь такой монстр как он, испачкает кровью белую рубашку, оставит алые пятна на белоснежной ткани, а черный и его оттенки прекрасно скрывают кровь. Пролитую им кровь.
Мерлин улыбается, смотрит на него с теплотой и нежностью, протягивает его пиджак. Несмотря на полдень вампирша еще не спешила одеваться и сейчас на ней только короткий бледно-серый шелковый халатик и нижнее белье.
— Я верю в то, что Никлаус одумается, ведь семейные узы важнее армии, - касается его плеча, поправляет ткань пиджака.
— Для меня семья была превыше всего, - пытается выдавить из себя Майклсон. — Он предпочтет мнимую семью, состоящую из армии гибридов. Ему нужна армия, а не те, кто сражались с ним бок о бок столько столетий.
— Ребекка никогда не позволит этому произойти, Элайджа, - заявляет блондинка. — Вы всегда держались, как единое целое. Вместе и на веки. Неужели эта клятва больше ничего не значит?
— Видимо настал самый страшный час для моей семьи, потому что я не могу собрать то, что разрушено, - с болью в голосе произносит Майклсон.
— Все образуется, поверь мне, я верю в это, и ты верь, - сжимает руки на его плечах и сжимает сильно, просто, чтобы он ощутил, что она рядом и поддерживает его.