-Миша, ты же понял, что это ребёнок …
Он не дал мне договорить:
-Моего отца? Знаю. Ну и что?
-Как, что?! - я изумлённо смотрела на него.
-Я спросил: ты не можешь принять этого ребёнка потому, что он не от меня? Или потому, что он зачат не по любви?
-И то, и это! А как же ещё? Неужели ты согласишься принять чужого ребёнка?! – у меня глаза полезли на лоб.
-Ира, я прошу тебя, не руби с плеча! Этот ребёнок - не чужой! Во-вторых, это ребёнок моего отца, а стало быть, и моя родная кровь. Я не настаиваю, я прошу тебя : роди этого ребёнка!
-Ты сказал - во-вторых, а во-первых?
-Во-первых, это твой ребёнок! И он же ни в чём не виноват. Поверь мне: ребёнка любимой женщины я смогу принять и полюбить, как своего.
-А как это воспримет твой отец?- я тревожно взглянула на него.
-А мы не будем посвящать его в эти подробности, – улыбнулся Михаил, - Для всех – ты будешь беременна от меня, - он погладил мой обнажённый живот своей тёплой ладонью, остановился у лобка. Потом быстро переместился и начал нежно целовать мой живот, постепенно спускаясь ниже. Я, замирая от наслаждения, стала гладить его плечи и голову. Мир закружился вокруг нас…
После сладкого безумства, утомлённые страстью и нежными ласками, мы лежали рядом. Миша опять ласково гладил мой живот.
-Миш, ты уверен?
-Я больше, чем уверен! Я буду ему хорошим отцом, в отличие от …
Тогда я всё поняла:
-Миша! Ты не должен ничего доказывать своему отцу, понимаешь?! Спасибо, что хочешь принять меня с его ребёнком! Но, вдруг случится так, что он узнает, и потребует свои права на отцовство? Я этого боюсь!
-Ты до сих пор ненавидишь его за то, что он сделал? – Мишины глаза ловили каждое движение моего лица, его каждое мимолётное выражение.
Я задумалась, потом ответила:
-Ненавижу? Не знаю. Я, по сути, должна его ненавидеть. Он так обидел меня! Как женщину обидел, понимаешь? Повёл себя совсем не по-мужски. Я не знаю его истинные мотивы. Но, он ведь твой отец.
-Мотивы? - усмехнулся Зотов, - Ира, его мотивы очень просты: ты ему очень нравишься, как женщина. Могу даже поспорить, что он тайно влюблён. Он очень хотел тебя, да ещё, вдобавок, ревновал ко мне. Не смог побороть соблазн. Знаешь, ему, ведь, никто раньше не отказывал. Вот и всё!
-Но, мне-то от этого не легче!- возмутилась я.
-Тише, Ирочка, тише! - погладил меня майор, - Кто сказал, что будет легко? - усмехнулся он.
-Миш, я боюсь второй раз рожать, - призналась я,- Мне и первого раза хватило с лихвой. С Сашкой долго маялась.
-Успокойся, родная! Ты не переживай, я буду рядом!
-Хорошо, это хорошо, - ответила я.
-Значит, решено? Будем рожать! - улыбнулся он, прижимая меня к себе.
-Я же сказала, что сделаю, как ты скажешь! – я была полна благодарности и любви за то, что он принял меня такую, как есть. Не позволил мне переживать понапрасну.
Миша дохнул на меня теплом и вновь поцеловал. Потом примостил мою голову себе на плечо, заботливо укрыл одеялом, крепко обнял меня. Я, немного тревожась, вздохнула. Думала о нашем разговоре. Незаметно мы уснули…
========== «Фаталист» ==========
Ночью Зотов разбудил меня. Он беспокойно метался во сне, что-то бессвязно и непонятно бормотал. Потом вскрикнул, резко прижал руку к животу и проснулся. Я испуганно смотрела на него:
-Миша, что?! Кошмар приснился?
Он, в холодном поту, сидел в кровати. Потом отвёл прижатую к животу ладонь, с испугом и изумлением посмотрел на неё. Облегчённо выдохнул:
-Да… приснилось … что-то… Прости, я тебя напугал! Ерунда, не бери в голову! – натянуто улыбнулся он, чтобы успокоить меня.
Я обняла его, прижала к себе, гладила по плечам:
-Мишенька, милый, хороший мой! Всё будет хорошо, успокойся!
Он согласно кивал, но в его глазах до сих пор оставался странный тревожный, какой-то железный, блеск. Чтобы успокоить его окончательно, я начала целовать его. Сперва он не отвечал, потом вздохнул и , будто оттаяв, расслабленно обнял меня, нежно ответил. Между поцелуями я услышала его тихое признание: -Я люблю тебя!
-И я тебя люблю, Миша!
Крепко обнявшись, мы вновь уснули. Остаток ночи прошёл спокойно…
Был выходной. Я встала пораньше. Сашка тоже поднялся рано, пришёл на кухню:
-Доброе утро, мам!
-Доброе, сын! – улыбнулась я ему, внимательно рассматривая его, ещё пока заспанную мордаху, - Ты чего вчера так поздно пришёл? И сегодня поднялся так рано?