Александра всем своим видом показывала, что их поступки больше подходят нелюдям, чем человеку, а в особенности её нападки были направлены на одного, самого главного вампира – короля Карла Хайнца, к которому Александра открыто питала ненависть и считала его бесчеловечным, грубым и жестоким. Вся её речь была пропитана необъятной ненавистью к нему.
- Но он враг всего человечества! – выкрикнул кто-то из толпы.
- Нет! Наш враг король вампиров, Карл Хайнц! – заявила ответ ясновидящая, – А этот бедолага ни в чём не повинен. На нём нет греха. Он всего лишь ещё одна игрушка в руках их короля.
Её слова впивались в сердце, стоящего в толпе, Карла, будто остро заточенные клинки. Он не мог понять, почему её милосердие и доброта направлена на кого угодно, только не на него самого. Она ненавидела его, но не ненавидела его род и даже помогала им с помощью своих ведений, как он уже успел выяснить (имеется ввиду прежний разговор между Александрой и Карлом, где провидица открыто заявила ему о том, что не желает смерти королю вампиров, только потому, что это избавит мир от лишних жертв). Он не мог понять, почему её ненависть направлена только на него одного, а другие вампиры не только могут открыто общаться с ней, но ещё и советы получать так, как, например, в случае с Ивао. И лишь Карла Хайнца, родившегося, что ли под какой-то несчастливой звездой, милость юной ясновидящей обошла стороной. Она не то, что слышать ничего о нём не хотела, но и с первого взгляда понятно, что она его презирала.
“Значит я ”жестокий”?... ”Коварный”?... ”Не имею чести”?... Так она меня видит? Она считает, что во мне нет ничего хорошего. Хех, я должен был предугадать это. Да, разумеется, я не оставил бы в живых человека, вторгнущегося на мою территорию, но в то же время я не казнил бы невиновного, и я обязательно дождался бы пока будут найдены доказательства его вины. Я не убил бы невиновного, хотя… кого я обманываю? Она права. Я бы и слушать его не стал и вмиг отрубил бы ему голову, чтобы не рисковать своим положением. Я знаю, что во многом я не являюсь объектом для подражания. Такая уж у меня натура и характер сложный. Но то, что она сказала… её слова… почему, слыша подобное из её уст, мне стало так больно в груди?”
Как не странно, но взбунтовавшийся народ, поддавшись стойкому характеру их любимой провидицы, быстро разошёлся. Карла удивила их покладистость. Это лишний раз доказывало, что люди уважают ясновидящую и прислушиваются к её мнению. Она была лидером среди верующих, а поверьте, их было не мало.
В итоге Карл ушёл от туда весь в расстройствах и печали. Он никак не мог выбросить из головы недавно произнесённые слова девушки. В тот момент он вспоминал раз за разом её решительное лицо, движения и фразы, которые гремели в ушах. Он помнил, что Александра успокоила огромную толпу, причём пользуясь при этом лишь даром убеждения и своим характером, который ни в коем случае не давал ей пройти мимо несправедливости – Карл был уверен в этом. Ещё он помнил о том, что девушка прилюдно освободила раненого вампира и даже распорядилась, чтобы тому предоставили врача и еду(обычная пища, а не кровь).
“Всё-таки она добрая, очень.” – он был абсолютно уверен в своих суждениях.
Карл привык искать в своём окружении везде подвох, а в особенности в натурах людей. Он был прекрасно осведомлён о том, что все, кто его окружает, чего-то да хотят от него. Кто-то искал в близости с ним выгоду, например, деньги или власть, получить с его помощью выгодную должность, а кто-то и для того, чтобы убить его подобным не побрезговал бы. Он привык к этому и до этого момента его всё устраивало: бизнес партнёры получали от него деньги за хорошо выполненную работу, людей, которыми он мог с уверенностью назвать друзьями, пусть и было мало, но всё-таки они были, но даже они получали ту или иную выгоду от общения с ним.
Ну, разумеется, он был не последним человеком в мире и благодаря своей силе и власти мог очень многое получить и на многое повлиять. Например, его вторая супруга, Беатриче, вышла за него замуж только потому, что он имел значимую власть среди знати, а сам Сакамаки получал от неё нежность, ласку и порой даже считал её своим другом. Корделия же поначалу любила его, и он это видел, однако со временем её пыл к нему угас, как и наигранная любовь, а за место неё появилась страсть и смирение. Он хотел иметь, как можно больше наследников, а она пользовалась положением, дарованным ей им, как супруге короля. А с Кристой всё просто. Её семья её продала. Они заприметили богача и чуть ли не впихнули ему её. Криста стала ему ещё одной женой, а он оплатил все долги её нерадивого семейства. Он до сих пор помнил, как её отец, чуть ли не в припрыжку скакал от новости о их скорой свадьбы. Каждый получил свою выгоду. Карл считал это обыденным и … нормальным? Да, он не видел в этом ничего предосудительного, ведь так поступают все. Ты даёшь что-то кому-то, и этот кто-то тоже отплачивает тебе тем же. Даже члены семьи ищут друг в друге выходу. Что в этом такого?
Однако, главе семьи и рода почему-то не было радостно от этой мысли. Впервые он задумался над тем, что до сие момента всю свою жизнь он потратил попусту. А она была не маленькой, уж поверьте. Это даже не столетия, это тысячелетия. То, что казалось для него ещё три дня назад незаменимым, теперь он считал бесполезным время препровождением, а то, что якобы в упор не замечал, теперь он мечтал проникнуться этим. Всё в одночасье поменялось для него. У Карла, будто появилось второе дыхание. Краски стали ярче, а музыка звонче. Он прозрел. Будто проснулся от очень-очень долгого сна – кошмара.