Есть и один момент, когда они не видят. Если Дракон что-то припас для них, желая, чтобы то открылось лишь в нужный момент. Когда он наступает, тогда Древние видят. Потому змей не смог разглядеть своим зрением Дафну и роль, которую она сыграет в его жизни.
Но сейчас, кажется, случилось что-то похуже.
- Что именно не видишь? – быстро ориентируется Дафна. – Скажи... Понятно для меня.
- Ближайшее будущее. Все будущее. Настоящее вокруг, да, но касательно них... Что-то зреет, и волны нахлынут, и Он явит себя, и Он... Да, то настоящее тоже, – Сиреникс быстро считывает свои границы. – Когда смотрю на них, с них все начинается и от них исходит. А потом... Будто все меняется.
- Ты о Винкс, так? – Дафна устало прижимает руку ко лбу. – Хочешь сказать, что теперь ты лишен своего зрения? И это связано с Винкс.
- Они сыграют какую-то роль в этом. От нее изменится все. Будто Он... Тот-что-создал-этот мир, Он принимает решения сейчас. Он творит сейчас. И задумку свою Он вынес не столь давно. – Сиреникс смотрит сквозь Дафну, считывая все, что только может узнать.
- Не столь давно... По человеческим меркам?
- Примерно сто с половиной лет. А сейчас Он запустил эти события. Я могу видеть, обходя тех-что-прошли-меня-и-безумного, но смотря на них, не вижу, словно водяная стена застилает все вокруг. То, что Он творит... Он придумал что-то еще прямо сейчас и запустил процесс. Он меняет все, что должно было случиться по Его замыслам, – превращение не выдерживает и становится змеем, принимает свою истинную форму, с огромной скоростью взлетает куда-то вверх, и оттуда Дафна слышит его яростное шипение, что наверняка разносится по всему городу. Змей несется до верхних слоев атмосферы, откуда стрелой стремительно падает вниз, на тот же самый балкон, и обвивает упругими кольцами перила. Его глаза по-прежнему черные.
В Бескрайнем же в это время гуляет один из сильнейших штормов за все время его существования, беснуется Океан, выражая гнев своего принца.
Получается, что... Он творит сейчас. Именно сейчас. В этот момент. Тот, кто оставил всех на долгие столетия. Бог. Всевышний. Великий. Дракон. Дафна приседает, потому что одна мысль о Нем – тяжкий груз. Она была им создана. Она присягнула ему с рождения. Перед Блум она не склонится, Аватара признала ее себе равной, но Дракон – не Блум, Дракон – это... Тот, кто заложил в ее природе зарезать себя на каменном алтаре и вознестись к Его Пламени.
Экстаз верующих – вот что заложено в Дафне и остальных людях. Экстаз верующих – ее боль и ее любовь к Дракону, которую Он сам же посеял в ней.
Но кое-что пугало сильнее: какое отношение к этому имеют Блум и ее подруги? Почему опять все завертелось вокруг них?
- И что ты думаешь делать с этим? – Дафна, несмотря на возможную опасность, подходит к змею и ловко садится на край балкона. Одно неверное движение – и она полетит вниз, прямо под бесконечный поток машин. Змей постепенно успокаивается, отчасти нимфа может его понять: для него это то же самое, как для нее лишиться слуха или зрения обычного. Можно наглядно оценить степень его бешенства.
- Завтра с утра мы посетим крылатую, – сообщает Сиреникс. – Мне необходимо понять весь масштаб катастрофы.
Дафна соглашается. Даже не спрашивает, что за крылатая. Сейчас не до этого. В голове кипят разные мысли: касается ли это Блум, как это повлияет на нее, виновен ли здесь Огонь Дракона, что влечет за собой такое изменение у Сиреникса, означает ли все это, что Он снова... И снова эта странная волна, разливающаяся по телу. Дафна чуть покачивается и чуть не теряет равновесие, но ее вовремя скручивает в свои кольца Сиреникс. Он смотрит ей в глаза. Дафна отвечает таким же долгим и пронзительным взглядом.
- Ты меняешься. Быстрее, чем я предполагал. И тот путь, который был обозначен, уже потерян, – сообщает Сиреникс, даруя нимфе еще больше невеселых мыслей.
- Сегодня заложена точка невозврата? – спрашивает она. Сиреникс качает головой. В его глазах все еще пляшет черное, но постепенно в нем проскальзывает и обычный голубой.
- Она была заложена много раньше.
- И нахера мы туда премся? – интересуюсь я.