— Она действительно слишком много выпила. Алан, её нельзя оставлять одну! Если стошнит, может задохнуться.
— Её уже стошнило в машине, — со вздохом признался Войнич.
— Идём, посмотрим, что там! — в бабушке заговорил опытный медицинский работник.
Мы переглянулись и повиновались. Довольно странной процессией наше трио проследовало на четвёртый этаж в квартиру Войнича. Хорошо хоть в столь поздний час удивлять и настораживать было некого — немногочисленные соседи давно отдыхали.
Дина действительно спала. Алан разместил её на узком кожаном диване в гостиной, но ни раздеть, ни хотя бы снять сапоги не удосужился. Бабушка первой подошла к спящей девушке. Внимательно осмотрела её, проверила пульс и возмущённо обратилась к Войничу:
— Пьяных ты, может быть, и видел, но что с ними делать понятия не имеешь! Быстро переверни её на бок!
— Это было первое, что я сделал! Она сама перевернулась обратно! — недовольно возразил спортсмен, но послушался и уложил бывшую подругу на бок. Видимо, недостаточно аккуратно. Дина громко застонала, а потом издала звук, который ни с каким другим не спутаешь.
— Быстро, принеси таз или ведро! Её сейчас вырвет! — скомандовала Василиса Аркадьевна, убирая волосы с лица девушки и придерживая её голову.
Войнич чертыхнувшись, метнулся в ванную. Я поспешила к Дине и без предварительной подготовки подключилась к её организму. Вовремя. В нём бушевал настоящий ураган неприятных симптомов типичных для подобного состояния. Понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного снять интоксикацию и отсрочить очередной рвотный позыв. И потом ещё какое-то время, чтобы прийти в себя, разделить наши ощущения. Стакан холодной воды, поданый бабушкой очень помог.
— Не смей больше этого делать! — строго отчитывала она. — Ты сама едва на ногах держишься, а утром ещё транс предстоит! Ничего с ней не случится. Меньше пить в следующий раз будет!
— Но её очень сильно штормит. Впереди весёлая ночь.
— Да, кое-кому придётся до рассвета держать её за руку, подставлять ведро и подтирать то, что попадёт мимо! — бабушка многозначительное посмотрела на Войнича.
Его лицо вытянулось, с губ сорвался обречённый вздох. Протестовать спортсмен не пытался, молча кивнул и одарил вновь застонавшую Дину мрачным взглядом, пробормотав:
— Знать бы ещё, что она не виновна!
Я его понимала. Нелегко ухаживать за человеком, который лгал, подставлял, возможно, убивал, и самое главное когда-то казался близким.
— Извини, там слишком гремучая смесь. Я смогу пробиться сквозь неё в лучшем случае через 5–6 часов.
— Понимаю, просто…, - он знакомым небрежным жестом взъерошил волосы и устало отмахнулся: — забудь, всё нормально.
— И часто она так напивается?
— Не знаю. При мне не случалось — я не люблю пьяных женщин и просто не допустил бы такого!
— Может, это она так после твоего сухого закона отрывается? — проворчала бабушка. — Давайте-ка снимем с неё пальто, в нём жарко и неудобно.
Пока Алан с трудом стягивал длинные замшевые сапожки на огромных шпильках, мы с бабушкой осторожно извлекли Дину из ультракороткого модного красного пальтишка. Под ним обнаружилось ещё более короткое чёрное платье с оголёнными плечами и глубоким декольте. И это при минус семнадцати градусах мороза, горячая девушка!
Василиса Аркадьевна укрыла её обнаруженным в ближайшем шкафу тонким пледом, дала Алану последние рекомендации и мы вернулись к себе. Войнич, проигнорировав недовольное ворчание родственницы, проводил нас до квартиры.
— Удачи, — шепнула ему на прощание, задержавшись у приоткрытой двери. — Я хотела бы остаться и помочь, но…
— Не стоит. Тебе нужно отдохнуть, я справлюсь, — он устало улыбнулся. — Пока. Утром созвонимся.
Желать спокойной ночи не стала — не уместно, её ведь не предвидится. Невесёлый взгляд чемпиона недвусмысленно намекал, что завтрашнего утра он будет ждать с особым нетерпением.