— Я пойду с тобой!
Она светло улыбнулась и протянула мне ладонь.
— Подожди секунду.
Прежде чем шагнуть за Соланой, я с чувством невероятного облегчения, сняла с плеч тяжеленный рюкзак, и без сожалений оставила его на старом пне. Не знаю, что там лежало, но что-то подсказывало — это мне больше не понадобится.
И снова свет. Не дневной, электрический чуть приглушённый. А вместо птичьего пения и шума прибоя — ритмичное попискивание медицинских приборов. Перед глазами всё расплывалось. С трудом удалось сфокусироваться на окружающих предметах. Так и есть — больничная палата.
Я жива?! А как же бабушка с Аланом?! С трудом повернула голову, тело отозвалось глухой ноющей болью, но затопившее облегчение того стоило — бабушка обнаружилась на соседней кровати. В отличие от меня, она не была увешана капельницами и датчиками, наверное, просто спала. Почувствовав прикосновение к руке я, превозмогая боль и слабость, повернулась и встретила усталый взгляд синих глаз, полный любви и тепла.
— С возвращением, моя девочка!
— Солана?! — я не сдержала радостного удивления. — Думала, ты мне снишься!
Она улыбнулась и погладила меня по щеке.
— Сны и реальность пересекаются чаще, чем мы думаем. Как ты себя чувствуешь?
Прислушалась к своему организму.
— Неплохо, только немного больно и голова кружится. А бабушка?
— Всё хорошо. Просто уснула. Она две недели от тебя не отходит.
Две недели?!
— Всё это время я была без сознания?!
— В коме, — с грустью уточнила моя наставница. — Ранение, кровопотеря и полное энергетические истощение. В кому тебя втянуло именно оно. Ты отдала слишком много — практически всё. Очень жаль, что вам пришлось пережить такой кошмар!
Кошмар — это ещё мягко сказано. В памяти замелькали пазлы последних воспоминаний, сердце болезненно сжалось, писк датчиков резко усилился при мысли о Войниче. Где он?!
— С нами был парень, Алан, не знаешь что с ним?
— Твой упрямый сероглазый друг? — её улыбка стала шире. — Он звонит каждые полчаса, а сюда его не пускают — нельзя в реанимацию с пневмонией.
Я закрыла глаза, путаясь в мыслях и воспоминаниях. Жив! Слава Богу! Где же в таком случае наши преследователи? Откуда пневмония? Что произошло после того выстрела? Вряд ли Солана знает подробности.
И как она сама здесь оказалась? Мы потеряли связь четыре года назад, когда женщина не ответила на моё письмо. Потом переехали, а телефона и компьютера у Соланы никогда не было — она плохо переносит воздействие современной техники. Вот и сейчас знахарка выглядела очень уставшей, измождённой. Я благодарно сжала её ладонь.
— Ты снова меня спасаешь. Но как узнала?
— Этот мальчик… он меня нашёл. Я перебралась в тайгу подальше от цивилизации и уже несколько лет не практикую — силы не те. Люди до меня теперь редко добираются, а он, вот, добрался. Правда, промок и сильно перемёрз, когда переправлялся через реку. В итоге сам заболел. Сейчас лечится в другом отделении. Не переживай, уже выздоравливает. Я могла бы помочь, да он отказался, все силы просил направить на твоё исцеление. А ещё каждый день звонит или приезжает твоя подруга Даша. Тоже очень переживает. У тебя хорошие друзья, Злата, поверь, это дорогого стоит!
Мне ли, приговорённой к многолетнему одиночеству и неприязни окружающих, этого не знать! В глазах защипало.
Наступившую тишину разорвал тихий возглас бабушки. Она смотрела на меня с немой мольбой, протянув вперёд дрожащие руки, словно боялась, что я сейчас исчезну и беззвучно плакала. Так стыдно стало в этот момент за то минутное колебание. Как я посмела хоть на мгновение допустить мысль оставить её одну?!