— Так мы не и на улице, — хмыкнул довольный шуткой мой рыжий телохранитель. — Тоже мне, скромница нашлась! Давай, начинай действовать по сценарию!
— Здесь? — я окинула посетителей кафе выразительным взглядом. — А смысл?
Он не понял намёка.
— Смысл тебе должен был объяснить Войнич. Это он включил кафе в обязательный список посещений.
— Лучше бы он логику включил! Посмотри вокруг, ты видишь женщин, одетых, как я?
— Нет, но Анна здесь бывала каждый день!
— Приходила в обеденный перерыв прямо с работы и возвращалась туда же. Думаешь, она дефилировала по солидному банку в таком несолидном виде? Здесь она ничем не выделялась из толпы и не соответствовала образу жертвы. Значит, мне тут делать нечего.
— Это не тебе решать, — отрезал Глеб, сквозь такую же фальшивую и приторную улыбку. — Жираф большой — ему видней. Так что, действуй!
— Как? Флиртовать с другими в присутствии своего бой-френда? А ты не будешь выглядеть слишком тупым и рогатым?
Он скрипнул зубами:
— Хватит болтать! Главное, чтобы ты выглядела так, как задумано!
— Как скажешь, любимый, — я солнечно улыбнулась надувшемуся рыжему, обвела посетителей мужского пола заинтересованным взглядом заправской любительницы тестостерона и выбрала потенциальную жертву.
Высокий, худой, как палка, паренёк с жиденькими, длинными до плеч волосами задумчиво потягивал кофе, читал газету и ни о чём не подозревал. Но вот он отвлёкся, чтобы перевернуть страницу, поднял глаза, встретил мой нескромный завлекающий взгляд, немедленно зарумянился, словно ломтик колбасы на сковороде и… смущённо улыбнулся в ответ.
А в следующее мгновение на меня обрушилась обжигающая смесь презрения, неприязни и горечи. Эмоции исходили от девушки, сидящей рядом с парнем. Я оценила её римский профиль, густые тёмные волосы, длинные ресницы, глубину чувств и в который раз пожалела, что приняла предложение Войнича.
Об этой стороне медали я как-то не подумала. Причинять боль другим не хотелось даже ради благих целей, но, честно говоря, мне и в голову не пришло, что эти двое вместе — слишком уж они разные. Девушка красивая, вся какая-то воздушная, изящная, а парнишка самый обыкновенный, не блещет красотой, не может похвастать бицепсами. И судя по заинтересованным взглядам, которые он теперь периодически посылает в мою сторону, тонкостью чувств он тоже не отличается.
Я эти взгляды упорно игнорировала, полностью переключившись на лазанью. Хватит с него, да и с меня тоже. Рыжий недовольно толкнул под столом мою ногу и угрожающе прошептал:
— Эй, мы сюда не есть пришли! Продолжай!
— Сам продолжай, программа минимум выполнена, пошли дальше.
— Но по плану нам нужно пробыть здесь ещё двадцать минут и ты должна…
— Демонстрировать свою порочность.
— Именно.
— Ладно, если настаиваешь, — я с коварной улыбкой сбросила босоножки на высоченной шпильке и моя обнажившаяся ступня медленно поползла по его ноге.
Глеб напрягся и, казалось, забыл как вообще дышат. Пожалев мученика, я остановилась в сантиметре от его колена и невинно поинтересовалась:
— Этого достаточно?
— Что ты делаешь?! — прошипел он, тщетно пытаясь стряхнуть мою ногу.
— То, что ты велел — демонстрирую порочность, это ведь можно делать по-разному.
Манёвр удался. Он резко поднялся, едва не опрокинув чашки и тарелки.
— Хорошо, едем дальше!
Я с большим сожалением натянула босоножки. Для меня, с детства привыкшей к простой удобной обуви, это модное дорогое дизайнерское изделие было чем-то вроде «испанского сапожка». Ноги болели, а удержать равновесие на таких шпильках удавалось лишь ценой героических усилий.