— Фаустус, ты там живой? Дело есть на пол-литра. Как оденешься — поможешь?
— Как прикажете, — донеслось в ответ. Тьфу, пропасть!
Себастьян усмехнулся и воззрился на манекены, стоявшие справа от примерочных, я же начала отстукивать ногой «Вальс цветов». Пусть жизнеутверждающая мелодия демону слух покорёжит! Хотя, если честно, я просто люблю Чайковского… Вскоре одна из шторок отъехала в сторону, и пред нами предстал дворецкий-очкарик с выбранным костюмом в руках. Не дав ему и рта открыть, я протараторила, словно в рэп-конкурсе участвовала:
— Выбери, пожалуйста, Михаэлису костюм. А то он тут три варианта подобрал, а определиться не может. Вот и нужен твой совет, потому как я решать за него не буду.
— Выбирать можно лишь из этих трёх? — поправляя очки, уточнил Клод. Почему мне кажется, что он этим жестом торжествующую ухмылку скрыл?..
Отчаянно хотелось сказать «нет», а потом понаблюдать, как Фаустус откопает для врага какую-нибудь жуткую, полнящую его и вообще уродующую пакость, но… титаническим усилием воли я наступила себе на горло и со вздохом кивнула. В глазах демона на секунду промелькнуло разочарование, но затем он подошёл к Себастьяну и забрал у того один из костюмов. Пока Клод играл в оценщика, его сородич по расе безразлично осматривал тряпьё павлиньей расцветки, превращавшее манекены в участников бразильского карнавала. Я же, сложив руки на груди, переминалась с ноги на ногу и считала трещинки на глянцевой поверхности кафельного пола.
— Этот, — прервал мои научные изыскания голос дворецкого номер два. — Если Вы не против, госпожа.
Я покосилась на Фаустуса, державшего в руках тёмно-серый двубортный пиджак с воротником-стойкой и ажурными серебристыми пуговицами, и подумала, что он явно выбрал самый светлый из предложенных вариантов — другие костюмы были чёрными с отделкой разных оттенков. Михаэлис на слова врага никак не прореагировал, а я кивнула, ответив:
— Не против. Пусть будет этот.
— Мне примерить? — влез Себастьян. Он явно нарывается.
— Будь любезен, — ответила я, выдавив из себя одну из самых очаровательных улыбок, на которую была способна.
— Как прикажете, — приложив руку к сердцу, ответствовал демон и, реквизировав у напарника костюм, скрылся в той самой кабинке, из которой минуту назад вышел Клод.
— А тебе одежда подошла? — поинтересовалась я у Фаустуса, как только за его врагом задернулась шторка.
— Да, можно покупать. Однако необходимы рубашки и ремень.
— А также носки, бельё и галстук, — кивнула я. — Сам выберешь?
— Безусловно.
Вот за что ценю данного гражданина, так это за понятливость и лояльность! Клод умчался на поиски остатков гардероба, а из кабинки Михаэлиса вдруг донесся скрежет и леденящий душу голос демона:
— Господин Сатклифф, если Вы сейчас же не прекратите за мной подсматривать, я вынужден буду сообщить о правонарушениях Вашему руководству. Хоть и предпочёл бы просто применить силу.
Чего?
— Себастьянчик, ты такая бука! — возмутились из соседней кабинки, и за чёрной шторой полыхнула белая вспышка.
О как. Он не шутил о подглядывании в кабинках? Мама дорогая, мне страшно — у нас что, завелся вуайерист, любящий даже за переодеваниями подсматривать? Надо Лёшку предупредить. Срочно.
А тем временем, пока я размышляла, оскорбившийся Грелль вернулся в покинутую кабинку, озарив её белым сиянием, и, распахнув штору, выплыл в зал. Он был крайне недоволен, и я, решив не нарываться на неприятности, отошла подальше от раздосадованного жнеца-неадеквата, тащившего целую кипу одежды. Сатклифф тряхнул копной алых волос и прошествовал, виляя бедрами, к своим родимым стендам с пёстрой одёжкой. Я вздохнула с облегчением, подумав, что раз он соизволил вернуться, значит, всё же переоденется и не будет пугать народ своим бабским плащеёчком не по сезону, а тем временем ещё одна шторка отодвинулась, и Себастьян выплыл из примерочной. Костюм был перекинут через локоть левой руки, а на губах демонюки играла лукавая ухмылка. Неужели размер не подошёл?..
— Что не так? — нахмурилась я.
— К сожалению, длина брюк мне не подошла. Они коротковаты.